Ворошить

Хочу сказать спасибо кошке,
Столь милому душе зверьку.
Ей нужно только корма плошку,
Да шерсти ворошить волну.

Она за это понимает
Все то, что не в силах я понять
И взглядом видит, сердцем знает,
И это свойство не отнять.

Вот кот Чешир, был вечно смелый
И оставлял улыбку за собой.
Любая кошка этой верой следом
Так манит за собой порой…

Она тихонько подойдет,
Пронзит глазами, облизнется строго
И кажется, что всю меня поймет,
Отнимет лапку от порога.

Неслышно подойдет...

Сохрани.
Навсегда сохрани,
Не забудь и не выброси.
Пусть останется так,
На потом
Для старости,
Чтобы рассказывать внукам
И правнукам…
Будешь прошлое ворошить,
Как угли кочергой
В камине.
Оставшись один
В комнате
(Усталые дети разбредутся
Спать),
Сядешь
И снова вспомнишь…
Сохрани!
Навсегда сохрани! Мгновенье,
Оно осталось
Большим отрывком,
Отрывком в памяти.

Я не сумею дрожь свою унять-
не отпущу на все четыре стороны
и буду помнить, но не дам понять,
что душу словно заклевали вороны.
Я не молюсь, а спор веду с душой:
обиды накопились- надо выложить-
хотелось как и всем любви большой,
а получилось, что простой не выдюжить...
А получилось: будни съели нас
и быт довел, что пропади все пропадом-
любовь слезинкой в памяти из глаз,
а чувства точно слон прошелся топотом.
Осталась горечь спекшихся обид,
осталась злость, а выссказать так сложно...

Мне очень страшно к тебе прикасаться...
Хранить твой взгляд и короткие фразы.
И очень трудно! Мне трудно сдержаться,
Чтоб не поймать поцелуй твой ни разу.
Вместе с временем мы изменяемся,
Жизнь короткая вдруг станет длинней...
И руками с тобой прикасаемся,
Вспомнив жизни потерянных дней.
Подожди ворошить наше прошлое...
Я ещё не остыла к нему.
Ты ведь знаешь, я очень хорошая!
Только вот на другом берегу...
Позабуду ту ночь, обещания...
Мы другие, - увы, - ночь не та...
И не смея...

Шагая босыми ногами
По ржавым гвоздям и стеклу,
Я тихо срываю руками
Всё то, что нести не смогу.
И камнем придавлены души...
Немой крик растаявших грёз...
Нас холодом кто-то задушит,
Разрушит мгновением слёз.
Двоим нам уже не подняться...
Лишь только один будет жить.
Рыдаю, не в силах смеяться...
Над тем, что нельзя ворошить.
Мои глаза ночь закрывает, -
Твоя душа встретит рассвет!
Отец свою дочь обнимает...
И плачет о той, кого нет.

Я вас прошу не надо
Былое ворошить
С осеним листопадом
Мне предстоит дружить

И взор рябины хрупкой
Вновь сердце не зажжет
Вы юная голубка
Но я прервал полет

И в горечи признанья
О том что не сбылось
Секунда покаянья
Осиновая дрожь

И я себе оставлю
ваш искрений восторг
И напишу случайно
О том, что сердце жжет

Вроде бы беседа,
Но напряжена.
Спросим друг у друга,
Как идут дела.

А между словами,
Между строк немых
Лезут сто вопросов –
Всё о нас двоих.

Нервы на пределе,
Тело как струна.
Снова пробегает
Странная волна.

Не рискуем, милый,
Их проговорить.
В прошлом смысл копаться?
Что уж ворошить?

Нареклись друзьями,
Чтоб любовь спасти.
Жалко было бросить.
Тяжело нести.

А сейчас глазами
Встретившись едва,
Взгляд отводим дружно.
Странные друзья.

Ты обнял рукою,
Но отдёрнул...

Что в прошлом мне искать?.. Опять былого Угли
Зачем-то ворошить умелой кочергой...
На гвоздике тоски усталой старой куклой,
Ссутулившись, висит развенчанный герой.

Герой бездарных фраз и неопрятных жестов,
Надуманных интриг, пустых душевных смут.
И в комнате одной мне с этой куклой тесно,
Повесившись на гвоздь, герои не живут…

Давно сошло на -нет- движение и слово,
Все роли отыграл потешный Арлекин.
И этот старый хлам я выбросить готова,
Зачем в тепле весны растапливать камин?..

Я пустота..Ты думаешь легко
Через души прозрачное стекло
Смотреть и думать "Где-то далеко
Малец сосет у мамы молоко"
И он еще не знает что дано
Впустить меня ...да за свое стекло..

Я пустота ...и никуда не ухожу
Бывает просто я вздремнув лежу
Потом неспешно по душе хожу
Покоя..места...все не нахожу..
И на песке пальцами вывожу
"Тебе..тебе на век принадлежу"..

Я пустота..Я устаю НЕЖИТЬ
Мне одиноко!Я хочу любить..
Да я устала угли ворошить..
Хочу огнем!Хочу мечтой...

Тебе, Владимир, шлю я свой привет.
Ты нас покинул — скоро тридцать лет.
Умчались вдаль тобою загнанные кони…
Да, ты был буйный, а мы — тихони.

Вот я тебя постарше, а живу,
Да только жизнь теперь, как сон тяжёлый,
Она, хотя и длится наяву,
Но каждый день грозит бедою новой.

Ты извини, Володь, что я по-свойски.
Постарше я и были мы на ты,
Когда гостил ты (помнишь ли?) в Подольске,
Спасаясь от столичной суеты.

Опять же, извини, коль что скажу нескладно,
Ты ж знаешь — я кузнец...