Вороны

1.Черные вороны прилетели,
Столько я не видел черноты.
Загалдели, на деревьях сели
Угли - крылья певчие зимы

Пролетят с Востока и на Запад:
Хворост, догоняющий закат.
Чью-то им исполнить волю надо
В солнечную печку норовят.


Белый снег и черные вороны
Вот пейзаж докучливый зимы.
Им всегда без проса, словно воры
Нужно влезть и в души и дворы

2
Эта жизнь предрешена нам свыше
Черный ворон, бело – грязный снег
Только заклинаний голос слышен:
« Всё, fata morgana - человек...

Нас преследуют, это мы знаем,
Пули ищут свинцовые нас,
Кружат вороны медленной стаей,
Карауля последний наш час.
Мы проходим тропинкой отвесной,
Избегая облав и сетей;
Мы, рискуя, проносим над бездной
Наши жизни и жизни детей.
Кружат вороны ниже и ниже,
Им понятен наш дерзкий маршрут:
Нам бы только к вершинам поближе!
А вершины, мы знаем, спасут!
Высота защитит наше стадо
Силы нам обновит, холодна,
Высота - это наша отрада,
Крепость нашей свободы она.

Свидетелем недавно стал,
Смешные, все -таки, вороны.
Смеркалось, вечер наступал,
И я о чем-то разном размышлял,
Вдруг, вижу, липы гнется крона.

Немедля выглянул в окно;
На верх, на самый взгромоздились,
Не менее двадцати ворон.
На ветвь все вместе усадились,
Ведут вороний разговор.

Молчат, звезда одна заговорила,
Затем другая принялась.
Беседа, черт возьми, велась,
Над ними некая кружила.

Летая возле пятачка,
Но, видно, места не хватила.
Как потерпевшая заголосила,
И,ведь...

Распелся как-то соловей —
Любимец всех в лесу зверей, —
Едва присев на ветку,
Так, не заметив рядом с ней
Нежданную соседку.

Ворона рядышком сидела.
Нет, нет! Она-то и не пела,
Но вдруг сказала соловью:
«Прости, милок, что перебью,
Наверное, не знал ты, видно,
Что петь перед вороной стыдно!
В пещеру залети и пой…
Нет краше голоса, чем мой!»

Хоть соловей и удивлён,
Был от рожденья скромен он.
И предложил решенье спора
Перенести с вороной в город.
Пусть первый встречный...

Пасмурным утром
на древе давно опустелом
вороны не тешут:
осень на кой-то их ляд
на осину наслала.

Арсен Асов


Солнечным утром
на ветках крон золотых
блики трепещут:
осень свой пышный наряд
ещё не растеряла.

Eglebov

У меня есть самокат--
Трехколесный аппарат.
Я качу на самокате,
Все кричат:куда ты,хватит,
Ну,а я качу,качу,
Прямо в небо полечу,
Полечу я прямо в небо,
Дам я гулям корку хлеба,
Гули корку поклевали,
И спасибо мне сказали,
Опустилась я пониже,
К папе с мамою поближе,
Пролетали два орла,
Говорили:во,дела,
Пролетали воробьи,
Говорили:мы свои,
Пролетала барракуда,
А она взялась откуда,
Пролетали три вороны,
Посмотрели удивленно,
Я им каркнула в ответ:
Все в порядке,всем привет.

Ты, ковыль-трава,
Словно шёлкова,
Приласкать рука так и тянется.

Мне б в твоих волнах
Утопить свой страх -
Пусть ни капельки не останется.

Стали вещими
Сны зловещие -
Машут крыльями, словно вороны.

Душит сеть разлук -
Ускакал мой друг,
Только пыль летит во все стороны.

Как боюсь теперь,
Что не скрипнет дверь,
Не прильну к плечу я любимому.

Ах, ковыль-трава!
Только б он позвал!… –
Ринусь птицей к нему, родимому.

Мы - две вороны на старом кресте,
Мы - две кляксы на грязном холсте,
Мы - два сугроба по ранней весне,
Мы - два пятнышка гнили на жёлтом листе.

Мы - две пЕтли дверные в проёме,
Мы - две слезинки на Божьей иконе,
Мы - две кошки на крышке бачка,
Мы - две бабочки в сетке сачка.

Мы - две улитки на старой дороге,
Мы - две говешки на грязном пороге,
Мы - два бычка в загаженном хлеве,
Мы - два эмбриона в отсеве.

Мы - две белки в чужом колесе,
Мы не та-ки-е уроды, как все,
Мы - две...

Мы смотрим в разные стороны
Одной и той же судьбы:
С одной стороны кружат вороны,
С другой же парят орлы.
Мы смотрим и видим знамения
В нелепых играх теней,
И наши с тобой отражения
Сгорают в потоках дней.
Мы смотрим с разными целями,
Но видим картину одну:
Поступки становятся звеньями
Скрепляющими мечту.
Слова лишь разводят в стороны
И потому мы молчим,
И смотрим, и все делим поровну,
И любим, без всяких причин.
Мы помним, как были разорваны
Разлукой наши...

Не слЫшны горестные стоны,
фамильных склепов в тишине...
И только серые вороны
не пострадали в той войне.

Печаль окутала могилы,
и скорбный мрак туманом лёг.
У духа выйти - нету силы,
тяжёлый гроб его - глубок...

Там светлый рыцарь "спит" в доспехах,
закован цепью на века.
Взывает он - не внемлет эхо,
и тайна эта велика.

Плита тяжёлая сдавила,
- она ловушка для него.
А смерть - всю силушку испила,
и в помощь нет ни одного...

Был благородный оклеветан,
и злобный враг его...