Волчья стая

Снежинка первая упала на траву…
И, оглянувшись, ты сказала у порога,
Что в мире этом я неправильно живу,
И что напрасно я не верю в дядьку Бога.

Что ты умаялась и выбилась из сил
Латая дыры у семейного бюджета,
Что я богатства за полжизни накопил
В размере, разве что, трамвайного билета.

И дверь захлопнется, а ходики часов
Начнут отсчёт её шагов в ночную замять.
А в чёрном небе под созвездьем Гончих псов
Завоет жалобно, по-волчьи злая память…

Снежинка первая растает...

Прошлое кругами по воде, то вдали, то выстрелом в упор,
Хмурый лейтенант НКВД курит папиросы Беломор.
Под глазами синие круги, пепельница полная бычков,
По углам мерещатся враги, рявкает на парня: «Кто таков?»
«Добровольцем просишься на фронт, мы в тылу, а ты у нас герой!
Хочется чекиста взять на понт! Сдашься в плен в свой самый первый бой!»
Папку со стола рукой берёт: « Чистокровной немки младший сын!
Знай со мною фокус не пройдёт, хоть на днях фашисты взяли Крым!»
От обиды парень...

Изгадив душу протестантским бредом,
Наевшись вместо зёрен – шелухи,
Мы мыслим Бога старым добрым дедом,
Заранее простившим нам грехи.

Внушают нам, что НЕТУ преисподней,
И всякому, кто славит здесь Христа,
По неизменной милости Господней
Открыты настежь райские врата.

Свидетели Иеговы – иудеи,
В овечьей шкуре волчье скрыв нутро,
Твердят, что даже лютые злодеи
В раю ЗЕМНОМ наследуют добро.

В аду лукавый изнемог до пота
В стремленьи извратить слова Христа.
На Православье злобная...

Несмеянова не смеялась, Даюша га-га-тал, интал
не поможет, может АЦЦ лонг, или Беротек, нет
тен превратиться в тень, десять в ноль, Оль,
закрой дверь, сквозит, ит, превратится в кит,
Веронезов в Попова, не ново и стара песнь, если
напрячься, то не вспомнить, мнить о чём можно,
или нельзя, забыть, убыть в направления севера,
или юга, одновременно и своевременно, Что дальше
фальши, пупы напряжены, при чихании, уймут
отчаянье, не унять чаянья, о лучшей доли и
искусстве...

Слишком
тёмный...
Звёзды в глазах,
звёзды из глаз,
чтобы Одна
зажглась
в небе
не беспросветном,
но мрачном.
Воем собачьим,
щенячьей
радостью
радуга
распластается,
ноги раскинув
распутно
в небесной
прозрачной
простыни.
Пристани
волжские
нитями тонкими
спутаны.
Просто
необъяснимые
облака
обложили
логово
алыми
флагами...
Не прорваться:
молний стрелкú
бьют не целясь.
Сколько раз
я уже умирал,
свернувшийся,
словно младенец,
в вокзальных креслах
железных?
Надо же...

Ругаешь Господа за то, что попускает?
Что вмешиваться в жизни не спешит?
Что безнаказанно вольны шакальи стаи?
Что каждому дозволено грешить?

Ты гневно спрашиваешь, где же справедливость?
Взываешь к Божьей каре и суду?
Иль вопрошаешь, где заслуженная милость?
Где отклик на слезливую мольбу?

Остановись, уймись, послушай голос сердца.
Решись хоть раз ты в душу заглянуть.
В неё лишь для тебя всегда открыта дверца.
За ней твой истинный и верный путь.

Не молви в спешке...

По дороге пропитанной ложью
И со взглядом усталой души.
Шёл изгнанник, чем - то похожий
На меня, в той прощальной ночи.

Эта жизнь из страданий и гнева
Не для слабых и нежных мужчин.
Волчьи ямы, то справа, то слева
И жестокость без явных причин.

Неужели всё это возможно
Испытать и остаться в живых.
Очень часто на сердце тревожно
От незнания о жизни родных.


Валерий Куроленко

Я хотел бы ветром быть,
над землёй лететь,
на полуденную сыть
с высоты глядеть,

пробежаться по траве
утренней порой,
поглядеть, как соловей
трелит за горой,

прямо из дворца небес
прилететь, шурша,
в изумрудно-летний лес —
к гнёздышку чижа, —

вместе с облаком вздохнуть
розовым дождём,
на рябине отдохнуть:
что же, подождём!

Что же, не в последний раз
я один в лесу!
Слёзы грустных волчьих глаз
ветром унесу,

серебристого ручья
расскажу печаль,
клешнерукого рачья...

Мы сбились с пути,
И сошли оба с ума.
Ощути - молчанье, как стена.
С этих пор другим не позволим мы слишком.
Вечность - пустышка.

Нас мучает страх,
Но кому здесь пожалеть
О детских мечтах.
Там жил ангелок, чьим угольком и пунктиром
На нас ты сходила - радуга мира.

Вечность - пуста. Куда ушли цвета?
Куда сбежали чувства и хмельной рассвет?
Вечность - пуста. Считай уже до ста,
Ночных своих и смятых в пачке сигарет.
Вечность - пуста.

Мы с виду живём
В суете жалких дел,
Свой...

Придёт сентябрь и взмахнёт
Крылами осени – ветрами.
И пожелтеет снова клён,
Как и трава в лесу с полями.

Не так уж солнце будет греть,
Как грело в августе лучами.
И перестанут птицы петь,
Как в небесах, так за прудами.

Лишь пёс завоет во дворе
По-волчьи на луну взирая.
Охапки листьев у дверей
Разбросит ветер как попало.

И заскрипит калитка в сад,
Зайдёт туда сентябрь снова.
Как восемь лет тому назад
Печаль оставит у порога.

Он, как и я в ночи споёт,
Как дни осенние...