Воет волк в ночи

Живя с волками, волком выть,
Придётся, чтобы не порвали.
Но всё ж не должен волком быть,
Тот кого люди воспитали.

Закон зверинный в стае строг:
Родные братья рвут ослабших.
В ней сила Зверя — главный Бог,
И не помогут в ней уставшим.

В ней все живут собой и вместе,
Живут лишь чтобы рвать толпой.
Нет дружбы преданной и чести,
И горе тем кто в ней чужой.

В ней слабых сильные сжирают,
Когда им нет другой еды.
К больным в ней жалости не знают,
Нет дела в ней до их беды.

Иной...

Между Правдою и Ложью,
Ведомо лишь -- Одному,
Для чего дана возможность
Сделать выбор – самому!


Индеец с внуком поделился
Старинной истиной одной.
К познаниям внучёк стремился
И... к мудрости, как таковой.

Поведал дед, что в человеке –
Борьба матёрых двух волков.
Один – за доброту на свете,
Другой – за царствие грехов!

Едва, на время, разбегутся,
Как вцепятся друг в друга вновь.
Один – чтоб месть подать на блюдце,
Другой – за мир и за любовь!

Внук, слушая...

С волками жить, по волчьи выть,
Но лучше волк, чем пёс поганый.
Прервут пусть лучше жизни нить,
Волк, рук лизать за хлеб не станет!

Уж лучше воем боль излить,
И погибая, рвать зубами,
Чем в страхе словно пёс скулить,
Хвостом виляя пред врагами.

Уж лучше сытости не знать,
А вместе с нею ожиренья.
Чем за похлёбку рабом стать,
Ждя кость в награду за смиренье.

И сколько волка не корми,
Он всё-равно в лес дикий смотрит.
Не приучить — в нём зверь внутри,
Хозяев он не переносит...

В лунное небо
Волки глядели
Печаль их высокой была.
Вожак их любимый,
Вожак их могучий
Из стаи ушёл навсегда.
Ах, сколько набегов
Они совершали
В деревни, поля и леса!
И в схватках кровавых
С людьми и зверями
Победа за ними была.
С волчицей любимой
Гордо ходил он,
Волчата играли с отцом.
И волки из стаи
Их мир охраняли,
Мечтая о счастье своём.
Беда подступила
Нежданно, незвано –
Облава на волков была.
Погибла волчица,
Погибли волчата,
Пол стаи...

Все женщины в своей натуре кошки,
Мужчины же похожи на волков.
Для кошек важно пить из той же плошки,
А волк всегда охотиться готов.

Но исключения всегда идут за нами,
И среди кошек множество волчиц,
Живут, сражаясь бешено с врагами,
И заставляют побеждённых падать ниц.

Есть волки, на котов похожи слишком,
Альфонсы, кто боится воевать.
Пока они ещё растут, мальчишки,
Не сразу удаётся распознать.

Вот и в тебе увидел я волчицу,
Я мог и ошибиться, в чём тут толк?
Вот угораздило...

По овражкам и холмам,
По тропинкам и полям,
Целый день лиса в бегах,
Видно, быть ей на бобах,
Нет добычи, хоть заплачь,
По кустам все слёзы прячь!
Тут лиса с тропинки, прыг,
Угодила в яму вмиг,
Ей не выбраться никак,
Уж она и так, и сяк,
Вся в слезах сидит лиса,
Взгляд бросает в небеса.
Подошёл к той яме волк,
Пред лисою он расцвёл:
- Вижу ты, лиса, грустишь,
Взглядом небо бороздишь?
Слов лисичке не искать,
Ей уже в привычку врать:
- Ты, глупец, смотрю, цветёшь,
Так, с улыбкой...

Забрёл в деревню сытый волк.
Чего забрёл – не знает.
Деревню посетить он мог,
Голодным, коль бывает.

Случиться надо же тому,
С козлом столкнутся вдруг.
Ту встречу оба не поймут.
Но у козла испуг.

«Ой, отпусти! Не ешь меня!» --
Поникшей головой.
В ответ, как гром средь бела дня –
«Ступай козёл, домой!»

Обратный путь обоих ждал.
Козёл – домой, волк – в лес.
Последний, недопонимал.
Уж больно сытый весь...

Проходят дни, голодный волк
В деревню уж подался.
Что есть в такой...

Я дышал по Фрейду, читал на санскрите,
я рубил рубилом тонкие нити,
мне сказали, что ночь обязательно черным,
я писал ее красным, я горел ее жаром,
обязательно маслом, обязательно алым.

В одночасье мой мир, моя точка отчета,
сократился до паруса нашего флота
я рубил, в исступленье, эти брамсы и стеньги,
я кричал, надрываясь, я был ветром и тенью,
морем, небом, линией горизонта,
скорлупкой в волнах незнакомого Понта.

Капитан учит плавать, матросы вязать канаты,
Не бойся, родная...

Сапогом втоптали в снег,
Черный снег, кровью выжженный,
Жуй студеное, перемалывай
Глоткой сдавленной.
Я униженный
Травлей подлою,
Спину гнуть под облавою
Не привыкший,
Воем ярым
Взвею к лесу духом гордым.
Я свободный, что ж ты жмешь,
Что ж ты скалишься,
Человечья шкура пыльная,
Сети я твои прогрызу душой
Вольных рощ,
Ветров сытых.
Ты останешься
Во сырой земле
Гнилью, плесенью,
Я ж пойду гулять
В кроны дикие,
Хоть скрути меня, я в заломах весь
Вырвусь песнею
На природу...

Сырые сумерки нещадно день глотают,
И ночь крадется в тишине.
И, когда люди вскоре засыпают,
Становится спокойно мне.

Моя родная ночь, ее люблю я:
Так безмятежно тихо, хорошо.
И лунный блик, как след от поцелуя,
Ласкает бережно мое лицо.

Малейший шорох слышится в ночи, как песня.
И сердце замирает, слушая его.
О ночь! Как ненавижу день я!
Мне в нем не любо ничего.

А ты – мое спасение от света,
От суеты, от шума, от людей.
Твоим теплом холодным я согрета.
Тобою спрятана от...