Водяной

Ныряю в теплый омут пассажиров,
Вдыхаю запахи общественных духов.
Шаг в сторону считается попыткой,
Попыткой бегства из чужых миров.
Стекло покрылось дымкой. Не сдержалась -
Твои инициалы, вот беда!
Пропала мысль, но в сутолоке нервной
Она воскреснет, может, навсегда.
И потекли озлобленно потоки
Моих друзей на пять шальных минут.
Обрыв на линии, вдали раскаты грома.
Напрасно все - они нас не спасут...
Свет молнии, банальный и тревожный,
Безвкусный чай глоточек за глотком.
Я...

все окна - в тельняшках и робах.
и ветер, сын террориста,
с размаху бросает на город
теда водяных мазохистов.
и капли разбитые с матом
сползают по стёклам и скатам.
в меня
ужасающий ветер
трассирует из автомата...

В пушистых кронах ветер шепчет

свои секреты в час дневной.

Фонтан водой прозрачной плещет,

игриво-сладкой, голубой.

Летят пылинки водяные

на проходящий мимо, люд.

Галдят ребята озорные

и голуби у края пьют.

Цветы на клумбах поднимают

головки в зелени травы,

а осень, лето воспевает

и просит, вновь: "Не уходи".

Песок в глазах

Палящий зной,
И ветер бьёт по векам.
Песок в глазах. Пустыня, Саксаул.
Терпи. Не ной.
Усилья – лучший лекарь.
Пусть ветер вырвет жизненную дурь.

Наш караван
Дойдёт до горизонта.
А там ещё чуть-чуть. И..снова ад –
Блестящий кран,
Ужимки злого понта.
И ты опять сбежать в пустыню рад.

Здесь ныть нельзя.
Оазис перед нами.
Траву погладить нежно не забудь.
Промой глаза.
И вновь вперёд, шажками.
Через пустыню грёз проходит путь.

СНЕГ НА РЕСНИЦАХ

Ты помнишь...

Мы будем жить в избушке вековой,
Ходить по тропам ранее незримым
Всем тем, кому казался нелюдимым
Ойкуменический земной покой.

К нам будет приходить по вечерам
Дочурка забулдыги водяного,
И от напитка сладкого, хмельного,
Я стану недоверчив и упрям.

Ты не позволишь мне потрогать хвост…
Познать в эмпирии существованье,
И злясь на все издержки воспитанья,
Я для тебя прочту заздравный тост.

- За жизнь и за Любовь! За вечность!
За милые зеленые глаза!
За то, чтоб неурочная слеза...

Красное пятно заката, неба с юга бирюза,
Океанских волн раскаты, водяная пыль в глаза...
И шагов песчаный шорох, воздух солью налитой,
И подводной флоры ворох, гальки твердость под пятой...

Океанские просторы, пляжа длинная коса...
В дымке растворились горы, полнолунны небеса...
Звездной россыпью мерцает на востоке теплый вечер,
День степенно исчезает, под луной ничто не вечно...

Мост в Аржантее Сислея
Бережет свои крошки-лодочки
Радугой цвета небесного
В преломлении свежей зелени
И душистой облачной пены.
В дреме домов-коробочек
Рябь водяная стелется
Зеркалом серебристым.
Теплый воздух застольный
Хмелем кружится степенным.
Мирный полдень расклеенный,
Развязанный, светом пудренный
В сердце лучом отразится
Наших летних история.

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причёсывая языком,
И струился снежок подталый
Под тёплым её животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамёрзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из её щенков.
В...

Дождь по крышам бьёт сердито,
Нестерпимо деловито.
Словно гнев своё проливая
Криком водяным.
Сколько горечи и чести,
Сколько скупости и лести
Проливается на крышу
Криком удалым.
Затушу я сигарету
И пойду по парапету,
Вспоминая дни былые,
Молодость свою.
Сколько было счастья летом,
Мы гуляли под запретом,
Нарушая все законы,
Романтично напевая звонкие куплеты.
Ты ушла, оставив память,
Наделив меня любовью.
Счастье было мимолетным,
Было да прошло.
Дождь по крышам бьет сердито...

Там, где холодные теченья
Касаются речного дна,
Где явью кажутся виденья,
Жила русалочка одна.

Она и все ее подруги
Прилежно ремесло справляли.
Там слышали про них в округе
И рыбаки там пропадали.

Русалочке не ведом страх,
А также грусть, тоска, печали.
И в озорных ее глазах
Шальные искорки плясали.

Она с мужчинами шутила,
Как кошка с мышкою играла
И в царство водяного мира,
Смеясь, с собою увлекала.

Но все в другом предстало свете.
Как ни была душа вольна,
Его...