Водку пил

Я закрою глаза - только ночь не настанет,
лягу спать - только сон не придет-
обмануться бы рад, но ничто не обманет
и пришел бы я в срок - жаль...никто...уж...не ждет!
Не шутила судьба и нещадно пытала:
карцера вперемешку с войной-
я не знаю: душа ли устала,
или стал сам себе неродной?..
Мне б забыться, но это так сложно-
все б с нуля, но, увы, не дано:
обращался я с Богом безбожно-
точно кровь пил без меры вино.
Но душа на покой не польстилась-
гонит в поле на вольную даль-
лишь...

Моя, ты, ласковая дура,
Мой электрический магнит,
Твоя стервозная натура
Парней, как мух на мёд, манит.
Моя дебильная красотка,
Вслед за тобой схожу с ума.
Бьёшь по мозгам, ты, словно водка,
О том не ведая, сама.

Моя, ты, ласковая дура,
Язвочка моей души,
Твоя стройная фигура
Мне обходится в гроши,
Но твой дикий темперамент,
Твой характер заводной
Меня скоро в гроб повалит.
Не могу я жить с тобой.

Моя, ты, ласковая дура,
Ты, словно мина на кровати.
К тебе подъеду я как фура...

Я вырос на пастбище жгучих ветров,
Меня воспитала ночная тоска,
Я вскормлен был солнцем, и ласка-весна
Плясала чечетку у моих ног.

Я щупальца видел дорог неземных,
В рождениях звезд, в замиранье небес
На сфере вселенской, и осени блеск
Кружился шафраном в ладонях моих.

Я пил из горла дождливую слизь,
Я спал на брусчатке скалистых столбов,
Я брал с собой в путь, только хлеб, да любовь,
Я звал за собой только ветра посвист.

Все в этой жизни очень просто:
Клубы. Мальчики и Водка.
Но почему теперь ей сложно,
Как будто выбил кто-то пробки…
Снежинки. Мелочи. Платочки.
Глаза влюбились в потолок…
Слезинки. Тушь. Засохшие цветочки.
Не чувствует промокших ног.
Недели две уж не спала,
И ей теперь плевать на это,
Всего раз в жизни поняла,
Что без него нет в жизни света!
Обиды заковали в кольца,
И телефон разбила вновь,
Перегорело в душе солнце…
Вот черт! Проклятая любовь!
Реальный мир живет и дышит,
А...

Связало тишину узлом видений сонных
Крыло ночное, выползла наружу
Луна из черной преисподней
Полотна́ вселенской стужи,
И замерцал далеких солнц небесный караван,
Узорный ряд выстраивая статно
Созвездий, судьбоносный океан
Ложится на судьбу, пронзая воздух ватный
Холодною зарей, в пустыне бессловесной
Гуляли духи по градам и весям
Сказаний древних о победах ратных,
О государях-самодержцах, родом знатных,
Под облаками летописной пыли
Стирая грани вымысла и были.
Земля эта...

Земля дышала из-под снега.
Ей, там, под снежным одеялом,
Трава зелёным оберегом,-
«Вставай! Проснись!»- уже шептала.
Ручьи нахально нарезали,
Снег, словно торт, на косогоре
Журчали, быстро подмывали
Водою мутной край дороги.
Они, сливаясь, единились
И до реки, за синим бором,
Уже речушкой слабой лились,
Шептали весело и споро.
Камыш, вдоль речки, веселился,
Ему сегодня наливали,
Он пил и знал, что похмелиться
Ему мороз подаст едва ли.
Злодей придёт ещё кусаться,
В ночь, до утра...

На главной улице города
Ходит грязный жираф.
Ты игнорируешь дворников.
Мой милый долговяз.
Ты бесстрашно слоняешься.
Сыпешь пыль и грязь.

Черепаха моя слоновая.
Не спеша, уходишь.
Устала.
Твои слизистые глаза.
Твои грубые гигантские лапы.
Что-то рвётся внутри меня.
Но это твоя.
Свобода.

Плыви, что же ты лежишь.
слышишь, пожалуйста, будь жива.
Моя милая рыба пила
Не дышит теперь.
Из-за меня.

Жила-была злая Собака.
Рычала она и кусалась.
И все разбегались от страха,
Как только она появлялась.

В подвале жила, без окошек.
Внезапно во двор выбегая,
Пугала прохожих и кошек,
Хрипя, от надрывного лая.

С большими бродячими псами
Вступала не раз в перепалку.
И в поисках пищи, часами,
Могла она рыскать по свалкам.

Хозяин ее - слесарь бывший,
Отдавший заводу полвека,
Теперь же, был попросту нищий,
Хромой одинокий калека.

Ходил он с трудом, задыхаясь.
И пил, напивался...

Никто не выбьет землю из-под ног.
Она - моя. Я врос в нее корнями.
Мой - этот город. Этот хуторок.
И пыль дорог, прибитая дождями.

ПР
А над Россией,
А над Россией
Друзьями добрыми идут дожди грибные,
И ветры гонят в небе облака
Века, века - неисчислимые века.
А над Россией,
А над Россией
Пылают зори и закаты огневые,
И слышен звонкий лепет родника,
И песни русские поет для нас река.

Степные ковыли и синий лен,
Вершины гор, просторы наших пашен.
Я здесь был ранен, здесь...

Вот были прежде времена,
Когда на десять мужиков
Жена была всего одна.
Не вру, без дураков.
Тогда металась зла
Жены всех мать...
Искала отпущения козла,
Но трудно было угадать.

В наличие есть теща!
Но где же зять?
И вот однажды в роще
Ей удалось застать
(не очень темной ночкой)
На травушке зеленой
ЕГО с своей же дочкой.
И стал он заклейменный...
А вскорости родился сын,
На многих был похожий,
Но пойман-то один!

Уж мужики твердили:
"Ну.зять, пропал!"
Свое же теща пилит...