Водка

В том круге замкнутом беда!
И выдаст парадокс ответ:

«Ты водки хочешь?» --

Скажет – «Нет!»

«А будешь?» --

Непременно – «Да!»

Вам, мужикам, глушить лишь водку!

Теряя волос, как тут быть,

Чтоб волосы те сохранить?!(?)

Так складывайте ж, их… в коробку!

1
А к празднику ( Чтоб «оторваться»! ),
кой, накануне, должен быть,
уж гости начали съезжаться
( Об оной дате - да забыть?! ),
и кое-кто в господском доме
( по факту: жаждая в истоме )
привал нашли - в «святых местах»,
а кто-то жил - во флигелях,
ну, а другие, рангом ниже,
к приказчику ( Уж снизошли! ),
а третьи, с податью пришли,
к священнику, впустил чтоб, иже…,
а вот четвёртых, балаган,
жил у зажиточных крестьян…
2
Конюшни были ( Да сверх меры! )
полны дорожных лошадей,
где...

Когда я маты слышу снова, работа с рифмой бесполезна,
Благодаря свободе слова, боюсь, поэзия исчезла!

Досталась карта козырной масти, привычки стали почти монарши,
Любил сказать он: «Всё в нашей власти, пока у власти сидят все наши!»

Ничего доказать не берусь я, вот ещё теорема Ферма,
Что у женщин с неразвитой грудью, почему то избыток ума!

О, как мы вырастить хотели, здоровый дух в здоровом теле,
Но в вечной битве этих двух, так редко правит балом дух!

И совсем позабыв политес...

Ветер северный воет зло,
Облетел березовый день.
На листок не ложится, слог
Скачет, вертится слога тень.

Давят разум дымы и смрад ,
Не согнать свору серых мух.
И куда-то течет тоска
В берегах изломанных мук?

Все пытаюсь спиртным помочь:
Семь деньков почитай уж пьян.
Так сменяются день и ночь,
Все полынь в голове, бурьян.

Напоив водкой скряжесть дней,
Перейдя в виртуальный мир.
Там с бродягою у дверей
В дырках с плесенью делим сыр.

Вдрызг надравшись, души меха
Разверну...

И чем Россия миру насолила,
За православья крест, китайцев
Вон сколько миллиардов, а нас всего-то
Миллионов несколько, на Русь всё восстают!

Земля обетованная сокрыта здесь
И компас указывает на восток.
Китай никто не хочет воевать,
Китайской стены не одолеть!

Земли у нас хоть ешь, на хлеб
Хоть мажь, кусочек Курилы требует
Япония, Америка поглядывает
Из-за океана им мало Аляски, и изучают,

Изучают душу русскую, как бы напасть!
Какая непонятная душа у русских,
О...

Я зол! Я нестерпимо зол!!
Напалм! Тринитротолуол!!!
Горит, бурлит, вскипает кровь,
взорвусь сейчас я, как котёл!

Накрой-ка, братец, нам на стол.
Подай штоф водки, разносол,
перо, бумагу и чернила...
Сурьёзным будет протокол!

И вот бешусь, бранюсь, плююсь,
слюной от ярости давлюсь...
божусь и, тут-же, матерюсь...
И ни черта, ведь, не боюсь...

Фууух! Слава Богу - отлегло...
И сердцу стало так легко.
Теперь, в корзину это зло!
Я чист и светел как стекло.

Старого света помещики, осененные бузиною и
грушами, а вы послушайте историю о Пульхе-
рии Ивановне и Афанасии Ивановиче.
- И чего я о них не слышал?-(махал веером, отго-
нял мух), вибрирует мобила в кармане: «Сейчас,
кто-то звонит, достану, подожди,- говорит в тру-
бку, - не дышит? Да брось ты, претворяется, уда-
рили? Тупая травма живота, вот это да, покажи
его хирургу, какая у него группа крови? Машу?
Да, я сейчас её успокою».
- Кто продавил стул? вы Афанасий Иванович?
- Ничего...

Рыдала горестно Татьяна
Свой мячик в речку уронив
Налив примерно пол стакана
Ей папа тихо говорил

Он стоил как бутылка водки
Да ящик пива с огурцом
Кривые руки идиотки
Поиздевалась над отцом

Отныне нет тебе прощения
Иди бутылки собирать
Ты молодое поколение
Должна папашу похмелять

Татьяна папу приласкала
Заехав прямо ему в глаз
И очень долго хохотала
Надев на папу унитаз...

Стрелу слов ядом, злобы и навета,
Обмазав, пустят подлою рукой.
Нет не убьют — лишат на время света,
Забрав обидой из души покой.

И тенью слов других — продуманных и чётких,
Размыв, укроют хитрость злых интриг.
Их горечь выпью залпом словно водку,
И обожжёт, она меня на миг.

И в голову ударит хмель волною,
И взбудоражив, разум отберёт.
И трудно станет мне владеть собою,
Когда мне пальцы, гнев в кулак сожмёт.

Когда проснётся, зверь в сознанье спавший,
И бешенства огонь зажжёт...