Вновь рассвет

Вновь ростки, как всегда, стремятся к свету,
Каждым нежным цветком рождая утро.
Сны, несущие боль, ушли с рассветом.
Сколько бед перенёс, усталый путник?

Красный символ горит лучом хрустальным.
Полон туч небосвод. Спина в ознобе.
Город дождь разделил почти зеркально.
Будь, что будет, но знай – на что способен.

Ветер в храм золотой заносит листья.
Вечных тайн миражи зовут из мрака.
В бездне звёзды зажги, судьбу зачистив.
Верь, что вычертишь сам черту Дирака.

07 июля 2017...

Рассвет плыл на чары шамана,
ОсЫпались тьмы лепестки.
Коварная нежность обмана.
Горячая стужа тоски.

Змеится и ранит шипами
Пустых пересудов лоза.
Ах, что за беда между нами?
Разлук взлётная полоса.

Понять и простить сердцу нужно
ДонЕльзя сумбурную жизнь.
То зной гнева, то сплина стужа,
То в небо страсть, то камнем вниз.

Шаман призывает удачу.
Прольётся на засуху дождь.
Вот так бы сложить всё иначе,
Взяв в руки магический нож.

Летит снова память к былому.
Слезами в ночь...

Рассвет и закат одинаковы зорькой.
Но дарит рассвет день, закат — ночь и тьму.
И станет вдруг сладкая ягода горькой,
Ты спросишь тихонько судьбу — почему?!!!

Ты спросишь её — почему мир жестоким,
Бывает к тому, кто споткнувшись упал.
За что об тебя спешит вытереть ноги,
Тот, кто тебя другом вчера называл.

Ночь с днём перепутав, ты смотришь на зорьку.
Забыв, что рассветом Восток дарит день.
А Запад, украв наше солнце за горку,
Накроет нас ночью, стерев мглою тень.

Печальные...

Вновь впереди – осенний листопад.
И листья мягко укрывают землю…
Как я люблю багряный этот сад!..
И красоту природы я приемлю.

Лес утомлён, и красота – во всём…
И всё в природе дышит переменой.
И что нас ждёт? И для чего живём? –
Всё здесь мне станет явным непременно…

Лишь стоит только в этот мир войти,
И окунуться в эту бесконечность, –
И в тот же миг заветные пути
Сойдутся , устремятся в бесконечность,

Оставив за собой лишь широту
И гладкость всех дорог, в мечту гонимых...

Рассвет больших зелёных глаз
Объединил и так обрадовал всех нас
Переливаясь в солнечных лучах
Искрясь на сценах , в праздниках
Рассвет мерцающих зелёных глаз
Среди людей, в восторге и слезах
С экранов телевизоров,не раз
Был для людей удачей и спасением
Рассвет смеющихся зелёных глаз
Не раз был назван тяжким бременем
Но все больше и больше тех самых глаз
И вот,глаза уже формируют общество и мнение
Для нас...

Рассвет молочно-белый,
дождь, шорох камыша.
О, если б я умела
вот так же неспеша

уютно, осторожно
заре с дождем под стать
с любовью невозможной
душе своей внимать.

Но, повинуясь ритму,
несущемуся вскачь,
кромсала будто бритвой
всем грузом неудач,

погоней за химерой,
несбыточной мечтой.
Что счастья было мерой?
Кто мне кричал «Не стой!»?

Рассвет молочно-белый
грибным дождем шуршит.
Измученное тело –
пристанище души.

Вновь ночь без сна,
Вновь нервы и мученья.
Вновь страх о том,
Что потерял тебя.

Ну почему люблю,
А подозреньем мучу?
Ну почему опять
Я нас на части рву?

Вновь ночь без сна,
Раскаянье и извиненья
И страх о том,
Что потерял тебя.

Рассвет не алым был — багровым,
Не добрым, а зловещим был.
Кровавым цветом встретил новый,
Мир день, а ночь им проводил.

День начинался снова ветром,
С ползущих к горизонту туч.
Но всё ж дарил надежду светом,
Сквозь них прорвавшись, солнца луч.

И в миг когда лица коснувшись,
Он мне его теплом согрел.
Я в то, что завтра будет лучше,
Поверить снова вдруг сумел.

И мир души цветным и ярким,
Смог оттого как прежде стать.
И жизнь свою Небес подарком,
Я стал как раньше называть...

Вновь людьми оплёван демократ,
А тиран прославлен вновь толпой.
Вновь сады весною побил град,
Облит грязью, где-то вновь герой.

От добра — добра в ответ не будет,
То, что нам добро, кому-то зло.
Своей меркой меряют всё люди,
Глядя в мир, сквозь мысли их стекло.

А оно, событий жизни, грязью,
Покрываясь, может всё вокруг,
Исказить и нас толкая к счастью,
Горе дать, невольно может друг.

У всех свой масштаб ума и мерки,
Но прозрачных стёкол мыслей нет.
И пройдя сквозь призму их...

Вновь птицы певчие поют по вечерам
И голос их, от боли неземной,
Становится евангелием цветов,
Становится омоновеньем ран,
Стоящих насмерть на восторге слова
Такого звучного, что глохнет тишина!
Чей герб - покой, луна и седина...
Чьи тени у разрушенной колонны
Слагаются под вечер в имена.
И вновь слова темны, а сны прохладны,
И вновь пространство не имеет глаз.
И вновь приходят, отовсюду - стихи,
Которые из бренности ты спас.
Рассаживаются, в литеры смотря,
И пеленают в лист свои...