Вновь ожила

Бил в бубен, ходил по кругу, вокруг костра,
против часовой стрелки и по, выбивал ритм,
его горловое пение, пугало, обращался к
умершим, искал помощи, переносил свои мощи,
сначала, возносил руки к небу, темнело, тени
тоже, казалось, ожили, хотел, не зная что, видеть,
грибы начинали действовать, ведения наполняли
его мозг, предвидений и предсказаний череда,
что и как дальше, пустота, наполнялась,.........
выбился из сил, дождь лил, (пошёл), остужал
его тело, путешествие в никуда...

Не по сезону потепление,
Микроб ожил,достал до жил.
Враги рванули в наступление,
Нас неприятель окружил.

Предатель давит "деревянный",
Валютный гнет, еще живет.
Вставай морозом окаянный,
Труба зовет!

P.S. Зима с ухмылкой льдинку лижет,
Еще на помощь к нам придет.
Врага чуть-чуть подпустит ближе,
А там, Родимая, рванет...

Ну, как не пойти?
Хэллоуин-пати!
Не Рио, но, кстати,
Почти!

Отделен, нелюдим, как башня,
Дом посреди пятиэтажек.
Сперва НИИ, потом архив,
Затем пошло - ни мёртв, ни жив:
Аренды - там бордель, тут офис,
И слухи каждый год о сносе.
Был за копейки снят этаж,
Чтоб на ночь замутить шабаш,
Не обесточенный, но верхний,
Народ халяве свято верен.
Гоняли клининг в хвост и в гриву.
Жми кнопку "сделать нам красиво"!

Из курток и пуховиков,
За исключеньем мужиков,
Повылезла
Бразилия...

Пирушки удлиняют жизнь,
Несут веселье, в час застолья,
Душа в них требует раздолья,
И мысли улетают ввысь,
Резвятся, прыгают, искрятся,
Шампанским брызгают порой.
И разум в них не чувствует застой,
Когда беседой будешь наслаждаться.

Три друга, три повесы, вдруг,
В хмелю, когда исчерпан круг,
И повод, для введенья диалога,
Для красоты и рифмы слога,
На каббалу переключили разговор,
Наука это либо шарлатанство? Спор,
Не утихал до первых петухов.
Но дальше не продвинулся основ...

Хайям ты вечно женщин славил,
В их честь всё рубаи слагал
Красавицу с вином превыше ставил
И петь им гимн нигде не уставал.

Что жизнь Хайям? Кусок ожившей глины.
Тщеславием, гордыней заражён,
В стяжательстве не разгибает спины,
Ты веришь - поумнеет он?

Веками оставался ты в забвенье,
Твой прах смешался с глиной, но кувшин,
Народ-гончар восстановил и Музы пенье,
С кувшина вырвалось как заточённый джин!

Берега ожили, разошлись, расстроились,
может это дельта? или твоя шизофрения,
расщепила боль на составляющие её, троль
тут как тут, каждой сестре по серьге, родник
пересох, ни нефти ни газа, золота и того нет,
одни лишь алмазы...

Отзвенел апрель, отгрохотал
Ледоходом на реке.
Дни, в которых было плохо,
Лишь маячат вдалеке.
Синим вербным воскресеньем
Ожила строка.
Над тетрадью воскрешеньем
Чуть дрожит рука.
Книги в сторону, бумага
Чистая почти.
Ни минуты для отваги
Дух перевести.
Лишь сегодня – завтра поздно –
Будет недосуг.
А на небе ясном, звездном
Месяц в полукруг.
В темном сне и полудреме,
Все на этаже
Засыпают.
Тихо в доме.
Тихо, как в душе.
1974г.

крохотная Фея ему тонко звенела
переливаясь жемчужным светом
пела .....
а он не слышал, тупко
куда-то звонил,
набирая ненужный номер, сопел,
в трубку говорил:
- Нет в мире счастья, все бабы б-ди!
и вдруг открыв рот - застыл...
Срезонировало
глубоко в середине сердце.
Он вспомнил,
Кто его так долго ждал,
Кого он Любил.
- А-а-а... мычал он в трубку
и бросив трубку
Ожил

Он счастлив, из любви весь соткан,сложил-
ось всё, лишь только захотеть и пополам
или на треть или осьмушка,..из ничего,«иго-
льно» ушко; и сбудется, ответ возникнет, из
ниоткуда,..стихов строки,они мягки,они же-
стоки и с грустью, веселы, печальны, душа
поэта изначальна, как впрочем, и твоя, чуд-
ак, что под ногами возишься м......., души
вам не порвать, пора запомнить, ни тело,
ни молекул рой, она всегда, она с тобой и
без пощады и амура, всё невзначай, запом-
ни дура...

О Царь и Бог мой! Слово силы
Во время оно Ты сказал, —
И сокрушен был плен могилы,
И Лазарь ожил и восстал.

Молю, да слово силы грянет,
Да скажешь: «встань!» душе моей, —
И мертвая из гроба встанет
И выйдет в свет Твоих лучей;

И оживет, и величавый
Ее хвалы раздастся глас
Тебе — сиянью Отчей славы,
Тебе — умершему за нас.