Винный

Она обладала частной системой координат не име-
ющей физического смысла, чтоб ты прокисла, за-
бродила, божоле сюперьёр, в винный уксус, что-
бы не зарывалась, не задирала носа, ну ты и оса
жёлтое с чёрным, полагала, что точные решения
ни к чему, говорила му вместо гав, создавала при-
чинные структуры, кивала, головой, кричала ой,
обжигая пальцы, не надо пялиться, не любила ча-
литься во вселенной, предпочитала, чёрные дыры,
кротовые норы нарушала опоры реальности, про-
странства...

Сквозь дым и прах горячих туч,
Как винный жар, ползёт закат твой;
Один лишь, тонкий горький луч,
Исполнив на стекле стаккато,
Тебе найдёт, чего сказать,
Облюбовав край ткани подле,
Где ночи чёрная печать,
Как верный пёс на смертном одре.
Пусть не находит вечер места,
Тебя никто не смог украсть;
Сквозь пустоту и голод сердца,
Мелькнёт слезой сухая страсть,
Но глаз холодных заусенцы,
Царапая железо век,
Найдут ответ, ответ известный,
Ты слишком хороша для всех,
Все эти – просто не...

Трехлистный, (трёхмерный) друг и несмотря на
всё: испуг и смелость,...............нет, не поможет и
опрелость, а ближний кто? и пресный хлеб, и кр-
ик, и вопль, и рёв взахлеб и винный запах, всё к
обедне, что приведёт, предсмертный стон и мес-
сы круговерть (потом) и похорон, последний путь,
в гробу,....под дождь,....и на ухабах,..... (и в яму),
крышка сверху,... гвоздь,... вонзившись в дерево,
во след, две скорлупы в одну сведет, с своими
братьями и дядя, (что молоток), загривок...

Я снова брошен в море,
приписанное кисти Айвазовского,
изломанный челнок,
худая шлюпка,
что отдаётся шлюхой
зелёно-фиолетовой волне,
и тонет в мёде грозового неба,
и в меди хлёсткого норд-веста
щепкой тлеет.
Я снова, погружением зрачка
в холодную изрезанную рану
стенающей марины,
чернила памяти вечерней разливаю
по первым строкам Книги Бытия.
Туманный брег к гортани ночи липнет,
я слеп от брызг и криков синевы;
я снова брошен, как комочек глины,
в печь раскалённого холста...

Вот здорово впечатаны стихами,
Дорожные картины вольных слов,
Свой мандарин обычными глазами,
Я не делю, на дольки от основ....
Но вдруг почую вдох хрустальный,
Блеснувшею водою чьих то слов,
Я восхищен как будто снами,
Я в зал шикарный вновь войти готов.
Согреет свет и зацветет во мне,
Нежданный в не бывалости цветок
И будто знает не от дружбы ток
Все это было, но когда и где..
И я конечно в свет уверен,
Что мне потенциально рад,
Мной вдруг всеснадобьем измерен,
Серьезно сладкий...

Сюжет понятен лишь ему,
Я в рифмы это не сложу.
Как любит яблок вкус с кислинкой,
Как пахнет день с ним ванилинкой.

Как сад с изнеженной прохладой,
Заманит, на подушек шелк,
Чтоб он на веки не ушел.
Так знает только он один,
Как искушенье быть со мною.

Как омут винный топит мысли,
Как заговора нить связала:
Когда во сне душа летит,
К тому, кого боготворит!

Пусть спит луна, и дремлют звезды,
Ведь это разума пара,
Откроет ностальгические песни,
Как двери, где бывала я...

- Ребята, откройте мне винный подвал.
Ключи в суматохе я там потерял.
- Не мог ты, обманщик, в подвал наш попасть!
- Не вру! А обманывал я в прошлый раз.

Н.В.Невесенко

Дыши, без яви, прави, нави,..... и с ними,....
без слов,с словами,собрались,расслабились
и разлеглись, мусолим мы края,судьбину,ко-
ленно плечевую мину, разрывы, ахи, плахи
крен, ногами как поддать с колен, а день
для дня, безмолвствует в печали, кто зажи-
гал в ночи, кричали, задохлись пальцы, и
полотна, без рифм и с ними небосвод, вот-
вот опустится на землю, проходит всё, и
тени внемлю, всё без плетей, петлей,стара-
ний, само собой полёта высь, ты лишь дыха-
нием займись...

Ночь плывёт
по волнам тополей.
За бортом - осень.
Промозглый хмель
оседает
в пространство комнаты.
Полная чаша
полной луны
сквозь дым листопада
и фрески фасадов
льёт раскалённое олово
на голые
серые стены.
И мы дышим
тоской
осеннего сада,
где илистый ветер
тянет на дно,
где дыхание,
как лёгкий туман,
где смог фонаря,
как цветок
в пустыне.
Ныне и присно
сквозь иней
взгляда,
только одно -
огонь в камине,
и винный отблеск
в рябиновой кисти
заката…

– Как дела у теа?
– У чая?
– У тебя??
– Начало с начала.
– Что?
– Угрюмый утюг
повешен,
мятый сюртук
подвешен,
винный сарай взломан
подступающим сентябрём…

Что-то рухнуло.
Это небо
заколдовано.
– Аа…
– Та – суть ведьма…
– Кто?
– Немыслимая стихия
поглотила
уродливо
сколотым
бивня
дождём.

– А осень?
– На пороге скучала.
– Аа…
– Я ведь ей: - Сначала?..
А она синоптиков кормит,
на меня не глядит,
уходит,
когда рядом
рождает
перегной октября
скошенным
влево...