Видя

«Наше представление о нас, общалось с нашим
представлением об окружающих», не уступали
ни йоты, не впускали ни на сантиметр, бились ,
охраняли свою территорию, кто виноват, что ты?
все и так хорошо, точно? а не лучше заочно, не
видя друг друга, рассуждать о напругах рожда-
ющихся в сознании, ни о чём, а мысль всё бьёт
ключом и всё по голове, тебе и мне и другим, им
то что? всё по-прежнему, жнём, токуем сами себя
ревнуем, к своей тупости, не видим и своей глуп-
ости, бреда...

Пока народ ещё тешится, одумайся, наша Власть.
Выпусти Ты девчонок - поиздевалась всласть.
Зачем им в тюряге маяться, не видя ни ночи, ни дня?
А коль кровожадная шибко, ну, посади меня.

Ну, спели "долой", ну, в храме. Ну, дуры! Но Ты же умна.
Проблем других Тебе мало? Не видишь, что гибнет Страна?
Водой половина залита, другая в беде от огня.
Короче, займись своим делом, и не забудь про меня.

У червей не бывает сЕрдца,
Пропадёт всегда с ними плод.
Червь безличен и он не сердится,
Молча, жизнь он свою живёт.

Там где червь, там всегда гниение,
Разложение плоти там.
И поэтому отвращение,
Он собою подарит нам.

О растлении скользким видом,
Нам напомнит клубок червей.
Без причины их ненавидим,
Видя в массе их смерть людей.

Есть душа ль у червей и чувства?
Больно ль им, когда мы их рвём?
Иль мы в миг этот, их не лучше,
Пополам их порвав — живьём?!!

На рыбалке подумав...

Верунчик сидела на лавке считала долги.
Кредитный мобильник пришлось уступить волкодавам
с понятною лексикой непроходимой тайги.
Работа, к чертям - лишь мешала задуманным планам.

Её городишко дряхлел и терял седину,
здесь принято было делиться породистым мужем.
И приноровившись на шпильках осваивать лужи,
Встречала Верунчик свою молодую весну.

Ей счастья хотелось в деньгах по большущей любви,
двух славных детей, домик, сад и карьеру певицы.
И даже не видя во сне, как летят журавли...

СлОва краткость — сестра таланта,
СлОва резкость — сестра обиды.
В слове дерзком, гнев чей-то спрятан,
В слове каждом — своё мы видим.

Видя то, что для нас в нём нужно,
Слово сделаем мы, сказав.
Инструментом войны иль дружбы,
Отразив в нём свой ум и нрав.

Слово нам своим смыслом служит,
Помогая нам цель достичь.
И лекарством став иль оружием,
То нас лечит, то бьёт как бич.

Слово друга — как солнца лучик,
Душу греет своим теплом.
Слово вражье — темнее тучи,
Душу ранит нам как...

Чистый лист, расскажи мне о том,
Что досель не сказал я народу.
Как Голгофу делить со Христом,
Как не кланяться князю-уроду.

Как пожизненно честь соблюдать,
Не разменивать скорбь на сопливость.
Как нам выжить и перестрадать,
Видя подлую несправедливость.

Чистый лист, ты уж многих видал,
И Шекспира, и Данте, и прочих.
И немногие прежний запал
Пронесли через хлад длинной ночи.

Я доселе кровавлю тебя
Излияньями сердца больного.
Злюсь, смеясь, и терзаюсь, любя.
И не надо мне...

Этак мы дойдём и до скотства,
разъезжая, почти в телегах
( От родного авто-уродства! ),
по ухабам..., в бескрайних «негах»,
где, в «заботах», видимо, Дума
( С главным их...- головастым Димой! ),
нам, Сюрприз, средь летнего бума,
поднесла..., душою озимой...,
и своим «разумным решением»,
запрещающим Гос. Закупки,
наградила, всех, «здравым мнением»,
экономнее полнить Кубки ( ! ),
не хлестать чтоб ( С избытком! ) Виски
( Или нет химикалий местных? ),
и забыть бы слово сосиски,
от...

Я искал всю жизнь ответы,
Чтобы в них вопрос найти.
Всё казалось — рядом где-то,
Со мной истина в пути.

Что вот-вот смогу коснуться,
К свету истины, прозрев.
Но надежды врало чувство,
На миг душу мне согрев.

Как огня тепло незрячий,
Ощутит, не видя свет.
Задев истину, так счастье,
Душа чувствует в ответ.

Ощутит, её увидя,
Но не в силах показать.
Тьмой проблем, забот, событий,
Будет пОлон ум опять.

Не кончаются вопросы,
Ответ каждый их несёт.
Часто то, что с виду просто...

В ночном полумраке проснулся я и притянул со стены циферблат.
Но стрелкою в глаз огрызнулись часы. О, этот их мертвенный взгляд!
Взревев от сверления по часовой, свернул я в обратный их ход.
И бросился прочь из глазницы пустой в глазницу окна на заход.
От скорости взлета развеялась мгла, явив в облаках синеву.
Под ней обнажилась холмами земля, земля обратилась вдруг в ню.
Без тела не смог я разинуть свой рот, на тело глазея без глаз.
И только решил совершить оборот, заметил знакомый анфас...

Здесь явь, реальности без тени, душа и та пар-
ит в забвенье, и скоморох и мим и пилигрим и
клоун, шут и менестрель, все скопом, по отдел-
ьности, все рядом, врозь, слились в волну, муг
ам, порыв, как кость, основа продвиженья или
воды (пустое) течи течь, так будь ты добр или
увечь, коверкай иль уродуй, иль кланяйся в по
клоне будь учтив или невежлив, некорректен,
груб, ты ангел или беса дуб? всё залито? (всё с
ветом?), приметен, явен,скрыт, утаен?и только
море и песок, и небо...