Виденье

- Не помню ничего, что было и прошло, без хме-
ля, розг и слов,… замёрзшая десница не выдер-
жит, да и не даст напиться и птиц, что каравана-
ми летят не встретить нам такой расклад, а знач-
ит дома не увидеть? во тьме всё нужно ненави-
деть или любить заветное число или пароль иль
код, зазубрен? горбатый? или мозг запудрен? за-
былся, навсегда в пыли, не виден, только не кри-
ви, душою, ложью не исправить, что есть то есть?
ненастью править?
- Как стих внезапный, пламенем объятый...

Вечер осенью холодный,
Да и тёмный в тишине.
Не пойдёшь куда угодно,
Дело движется к зиме.
За столом, у монитора,
Вид такой, как будто сплю.
Лягу я ещё не скоро -
Просто я тебя люблю.

Самолёты на посадку
Часто стали заходить.
Хорошо, когда в порядке,
То, что так должно и быть.
Или как в игре древнейшей,
Мат поставить королю?
Только я ведь не умнейший,
Просто я тебя люблю.

Яркий свет настольной лампы
Виден далеко в окне.
Кто-то ведь придумал штампы,
Что вся истина в вине...

Кто смог дожить до пятницы страстной,
Пусть здравствует, за Божеским порогом
Восстанет образ в прелести иной,
Когда замкнет уста небесным слогом.

Пиитов отличают времена,
Их участи тяжеле не бывает,
Каким бы не идти путем зерна,
Блаженного царевна убивает.

Что славят жабу чурную оне,
Лишаются видения и злости,
Опасно ль умереть, а жить вдвойне
Опасней от лягушачьей милости.

Коль вечное искусство умирать,
Сиречь, коль вечно праздное искусство,
Начнемся хоть лжестраждущих...

Один лишь взгляд, одно мгновенье счастья.
Казалось, руки протяни – и вот оно, в ладонях!
Взгляд отведён. Под диадемою всевластья
Играют локоны с холодным звёздным звоном.

. . . . . Каких молитв и песнопений
. . . . . Ни возносил я во хвалу
. . . . . В слепой надежде, в исступленье
. . . . . Поверив в силу волхвову!
. . . . . Вот здесь, в груди, недавно билось
. . . . . Мычащее и тёплое, –
. . . . . Всё на заклание: лишь бы сбылось!
. . . . . К утру уже затоптано.

Пылит кострище...

О, Женщина! Что Ты за Тайна?
Видение? Блажь? Колдовство?
Намерено или случайно,
Меняешь судьбу, естество…

Меняешься словно погода
То тихое море, то шквал
С Тобой Я бывал на Олимпе...
То падал, то снова взлетал

С Тобой, доходил до Нирваны…
По лезвию бритвы и в ад,
И жизнь превращал то в пустыню…
Но чаще в сиреневый сад

О Женщина! Тайна природы!
Ты радуга! Солнце! Гроза!
Люблю твои стройные ноги,
Походку богини, глаза...

Глаза твои, два океана,
В них тайна и, может...

Сладчайшая тишина изумрудного дня,
тончайшая сладость прозрачного сна,
предвещающий трепет, предвкушение огня…
Луч, поящий, нежность льет на пустоты без дна,
и надежда и видение Тебя…
и струение сквозь мрак и лазорь…и пронзающая белизна,
и Лилит отпускает меня, и София, не оставив, на руках поднимает…
Я воскрес после жизни сквозь смерть…
как впервые начнусь после долгого прозябания.
Сбросив гору пятидесяти январей,
я подснежником прорасту под стопами Твоими израненными.
Из ручья пью...

Я из окна смотрю... напротив дом стоит...
Своими окнами... он на меня глядит.
Он на меня... я на него...
Такое вот... житьё – бытьё.

Я из окна смотрю... за домом виден лес...
Макушки ёлочек... почти что до небес.
Смотрю на лес... он на меня...
Поёжилась... что за фигня.

Я из окна смотрю... а за окошком дождь...
И чем-то этот дождь... так на меня похож.
Смотрю на дождь... а он всё льёт...
И свою песню... мне поёт.

Я из окна смотрю... лес... окна и дома...
Всё это... не...

Непогодой день сердИт,
Смотрит тучи взглядом.
А в груди душа болит,
Там — у сердца рядом.

Сна кошмарного видение,
Из неё взяло покой.
О плохом предупреждение,
Было в жути его злой.

Утро хмарью непогоды,
Солнце спрятав в ней, пришло.
Дождик льётся с неба свода,
И стучит в окна стекло.

Грустно — всё вокруг деньгами,
В мире стали измерять.
Дух наживы над умами,
Верх, во многих сумел взять.

Толпа жаждет ярких зрелищ,
Я в ней лишний и чужой.
Грустно, но мир не изменишь...

Я ехала к тебе, изнежилась Земля,
Орехов хоровод плясал в траве известкой,
Величие небес сошло на тополя,
Платком махала вслед – своей корой – березка.

Оставшись чужаком, топорщился асфальт,
Дорога вдаль ползла неспешно серой змейкой,
И каждый час пути от грез меня спасал,
Июльский теплый дождь обрызнул стекла лейкой.

На лучшем из холстов стожары расцвели,
Синели васильки на травяном раздолье,
Заветный дым земли чадил не вверх, а ввысь –
То ветер колыхал подсолнечное море...

Борьба так свойственна мужчине...
И я боролся...непонятно с кем...
Зачем...и был ли смысл...
В той борьбе...
Которую еще не проиграл...
Наверное...
Но стоило ли???...
Было ль надобно оно тебе???...
Я постоянно задавал себе вопрос...
Не находя в который раз ответа...
Я помню...
Как мне не хватало света...
А порою так влюблен был в ночь...
И мне никто...
Никто не мог...
И не хотел помочь...
И вдруг я понял Гималайских Лам...
Нашел свой Дзен...
И вдруг обрел покой...
И всё, что...