Ветвь

Ветер-Воланд правит балом.
Хрупкость чувств-ветвей привита.
Сломан тот, кто любит мало -
Дерева, не Маргарита.

Располовинив мыслью мозги,
Смотрю геометрии странный изгиб.
Левое влево,правое с права,
Где больше жизни,где больше права?

Где доказательство истинных действий,
Слышно,лишь,панику неких воздействий.
Слабость мозгов гипнотических снов,
Тайный талмуд из пропихнутых слов.

Тысяч ветвей,выбирай на свой лад,
Все примет в раз головной агрегат.
Кого хотите, космонавта, художника?
-Что, бандита?- Конечно можно!

Теперь о главном, с кем ты дружишь,
С кем тусуешься ,с кем мутишь.
Главное...

Помнишь были вместе мы,
Вместе мы,
Вместе мы.
И клялись, что будет так
С нами навсегда.
Пролетели с песнями,
С песнями,
С песнями,
Наши непутёвые,
Юные года.

Тик - так, тик-так,
Жизнь мне время мереет
И судьбу мою кроит всю наоборот.
Раз - два,сделан шаг.
Этот шаг потерянный:
Время пройденных дорог больше не придёт.

Что - то слишком дёшево,
Дёшево,
Дёшево
Ценим всё хорошее
И под общий гам
Открываем прошлое,
Прошлое,
Прошлое
Людям не знакомым нам,встречным и друзьям...

Зимняя мечта.
 
Завалило, снегом завалило
Улицы, дороги и дворы
Где вчера проехать можно было
Нынче не проехать, не пройти.
 
Эх, а раньше было как прекрасно,
По сугробам мчались на санях,
А сейчас машины рвем напрасно
В наших, непокорных нам снегах.
 
Где - же вы, кулибины России?
Что сегодня не хватает вам?
Или вас пока - что не просили,
- Красоту, комфорт придать саням?
 
Чтоб с уютом мчать по бездорожью,
Чтоб метели не пугали нас.
Чтоб не беспокоился дорожник,
-чем...

Красива Донская степь!
Душа радуется... хочет петь...
Красавец коршун парит над ней
Нет у него степей родней...
В небесах голубых летает
В донской степи добычу примечает...
Увидит куропатку... камнем вниз...
Добычу не промахнется он убить.
Он убивает не для забавы
Хотя бросок его кровавым
Оказывается для жертвы той...
Она не сможет принять бой.
Когда окажется в когтях
И будет съедена на дереве в ветвях...

...В осенней мгле так мало чувств,
В осенней мгле дорог трясина.
Я к дереву сухому прикоснусь,
В безмолвии стоит осина.

Крадется хищником туман,
Вдыхаю запах листьев павших.
Безумной осени обман,
Всю прелесть жизни смерти сдавшей.

И топит дождь следы зверей,
Скрывая тропы сказок лета.
Картина сорванных дверей,
Треск черной молнии ветвей,
Все в ожидании ответа.

Накатом грозным облака,
Скрывают неба бесконечность.
Заметна жизни скоротечность,
Покрыла землю злая мгла...

Дождливо-ледяной слюной
ноябрь сковал уют.
Дороги снега ждут. Глаза от сна прорежет…
И серость подытожив,
полуденный художник
найдёт в душе приют
сомнениям, надеждам.
В аромалампе – розмарин;
увядшей розы плач
к стеклу прильнёт, будто к сосцу.
Ночной гуляка-пилигрим
в окне плетётся мрачно,
ноябрьским дыханьем сбитый с ног.
Морщинки по лицу –
как стен промокших роспись.
По небу облако скользит,
скорей сказать, скребёт, и с ним –
тяжёлый сладкий воздух
питает грудь. Здесь всюду...

Тени прошлого
Сплелись с тенями ветвей.
Шире шаг, Солнце!

Ты картинно падаешь на мраморный пол,
взмахнув лёгкой тенью, словно испанским веером,
и обагряешь кровью холодного поцелуя
последнюю сцену пьесы –
как ты гордишься собой,
будто нежное сердце дьявола бьётся в такт
твоему дыханию;
я туманно гляжу на случайных прохожих
в окне из чёрного бархата,
снимая остывшую влагу ночи и лунную желчь
с нервных волокон ветвей,
допивая вино безмолвия, выдержанное в никотиновых паузах
исповедальной лирики воображения.
Какая радость – начать сначала...

Дыши, древняя память ютится тишью безбрежного первозданного леса, океанами зелени;
сосновыми склонами гор Аркадии; густыми вязами и каштанами севера Апеннин;
одиночеством, тьмой и молчаньем Герцинского леса к востоку от Рейна;
кипарисами в святилище Эскулапа; древесными демонами и могилами
с вечнозелёными соснами и кипарисами в Поднебесной; бракосочетаньем
дерева Манго с жасмином в индийских садах; жертвенными пирогами
и винами на грудах камней в Корее; душами мёртвых предков в деревьях...