Ветренный ясень

Дождь шевелит крыльями,
будто сама душа смеётся.
Громоздкие водостоки,
иерихонскими трубами,
тянутся-льются
к размытому вешнему устью,
где одинокий взгляд
заточен во времени
трёхмерной проекцией света.
Заплывший апрель
переминается
полураздетым
сумраком,
расщепляясь на ветер
и ветреность тротуаров.
Пространство, тающим облаком,
падает
в стекловидные лужи –
тихо, тихо,
будто шепчет в игольное ушко сам Бог;
и дождь, повсеместно,
резонирует
расстроенной арфой...

Пётр об иване, о себе и таких как он:
- Предпочитал поглощать антивещество, что да-
вало (с его слов), энергии пиршество, улов, шест,
прямая, ломаная (кривая) периметр, создавая,
возвращала посыла фишку, главное, чтобы не
было лишку, навязчивых идей круг, и тот испуг,
порождающий сновидений, галлюцинаций и
других профанаций, веяний, потуг, на загляде-
нье, яда, ядер еденье, антиматерии порошка,
микродоза, роза сознания, создавая свой иллю-
зорный мир, уход от реальности...

Я не люблю, когда используют доверчивых,
и когда слабых бьют, я тоже не люблю.
Зато люблю, когда успех идёт к застенчивым –
об этом Бога часто я молю.

Я не люблю, когда ломает грубо ветер
берёзы, неокрепшие в снегу.
Зато люблю когда так ясен, светел
небесный свод, куда я с радостью бегу.

Я не люблю болото тёмное, гнилое.
Заросших тропок тоже не люблю.
Зато люблю в колосьях поле золотое –
об этом вечном благе я молюсь.

Я не люблю, когда сметают чувства
расчётливою злой волной...

Прелюдия тепла - февральские метели:
в их музыке живёт вселенская тоска.
А где-то мальчик-март разводит акварели
для будущих картин.
Весна совсем близка!

Окажется она и ветреной, и нежной,
минорной в чём-то, но
мажорною - сполна.
Смятенной.
Озорной.
А в главном - неизбежной,
как первая любовь...
На то она - весна!

Ещё немного и
начнёт будить ватагой
проворных и cмешно-драчливых воробьёв.
Осталось до неё каких-нибудь полшага.
Полвдоха.
Полстроки - осталось до неё.

Храни, Господь, меня от злобы,
От лжи, обиды, клеветы;
Судьбу спокойно принял чтобы,
Не растоптав ее цветы
И чашу боли не разбивши.
Ведь пить страдания порой
Приходится, быть в жизни лишним,
Не увлекаясь снов игрой.

В запутанностях отношений
Пролей, Господь, небесный свет!
Пусть мир наш озаряет гений,
Любовь Твоя хранит от бед.
Тепло на сердце, ясен разум,
Свежа весна, журчит ручьем.
Состыковались наши пазлы,
Слова вращаются ключом.

Вечерний звон колоколов...
Прохлада ветреного сада...
Дыханье росяных лугов...
И эликсир родного взгляда...

Что нужно женщине? Вопрос...
О чем молчит её улыбка...
Спадает прядь ржаных волос...
На берегу... Чу! Плачет скрипка!

Струится нежный перелив-
Далёких сумерек награда...
Рождая в памяти мотив...
Волшебной сказки звездопада.

Едва коснувшийся смычок...
Ласкает струны так умело!
Что нужно женщине? Молчок...
Внимая скрипке сердце пело...

27.02.13.

Объёмом искривляя ровный тон,
Как плоскость белоснежную тетради,
Штрих...ет карандаш льняные пряди
Волос русалки на неспешной глади
Прозрачного покоя вечных волн.

И, ветреный свивая в омут стон,
В лохмотьях легендарных покаянно
Под камертонность капель из-под крана
Танцует тень красивого обмана
С нетронутостью бликов котильон.

Но нежный ластик как забвенье сна
Стирает KOH-I-NOOR и трепет кожи.
Наброском карандашным вечер прожит.
И шёлком стелет ледяное ложе
Наложник вместо...

Губы Красоты великолепны.
Красота за ними по пятам.
Цифра словно зодчий, неприметно,
Воздвигает совершенству храм.

Губы Красоты – властитель мира.
Цифра скажет – спорить с ней нельзя.
А, захочешь стать над ней кумиром,
Остановит, пальчиком грозя.

Красота – свободная царица,
Цифра верно служит красоте.
В поднебесье ветреная птица
Верит только цифре – высоте.

В дебрях оцифрованной Вселенной,
Даже звездам счет ведет она.
И богам дает, обыкновенно,
Направленье сущего огня...

Он дышал не спеша,
и душа разливала портвейн по стаканам –
Божья тварь, Божий дар, стыд и срам.
Его ночь – сад камней, чёрный свод меж бровей,
меж камней – ручеёк горизонта.
Он смотрел в этот мир сквозь свинец чьих-то глаз,
раскалённых, как майское солнце.
И холодной струёй, как струной,
бился ключ его сердца,
пока не сгорел листопадом нежных аллей.
В свете – тьма, в тьме – рассвет, и далёкий привет
одинокого эха над горным гранитом;
там покоится сон, тишина, только он
всё блуждает...

Остывшие души зачем-то встречают друг друга,
На миг покидая татами рутинных проблем,
На час уходя за канаты квадратного круга,
Не зная, быть может, догадку скрывая, – зачем ?

Душа вне орбиты становится сразу другою:
С орбиты сошла – перешла Рубикон новизны…
В таком допущении кажется правда нагою,
А истина – голой: все это проделки весны!

Весны и двоих, прирученных тобой монументов,
Двух знаков победы (солдат и казак на коне!),
Двух каменных стражей, стоящих на страже момента,
В...