Ветра ветра свирепые

Снова осенью — по графику,
Стаи диких, вольных птиц,
Наплевав на нить границ,
Улетели к югу, в Африку.
Чтобы нам опять весной,
Принести тепло домой.

У Природы свои правила,
Приказать не может ей,
Закон племени людей.
Она всё расставила,
Так, как ей подходит,
В мире и в погоде.

И в гордыне зря своей,
Мы над нею встать желаем.
Мы того не понимаем,
Что мы ею, живём в ней,
Что Природой рождены,
И её — любить должны.

Она с нами терпелива,
Но шагнув в ней за черту,
Упадём мы...

На изгиб, на излом,
Как стекло на куски.
Он сломался, став льдом,
В миг свирепой тоски.

Не по правде — по лжи,
Жили сильные в зле.
Глас не слыша души,
Шли свой путь по Земле.

То ль туман, то ли дым,
То ли быль, то ли ложь.
Глазам верь лишь своим,
И тому, чем живёшь.

Только миг, взмах ресниц,
Сможет жизнь всю вместить.
В толпе люди без лиц,
Глянут чтобы забыть.

Шёл, не ведал о том,
Что его вдруг опять,
На изгиб, на излом,
Сможет боль лапой взять......
Марковцев Ю.

Как славно весенней порою,
вдали от извечных угроз.
Вновь встретить с зелёной весною,
приветливый облик берёз.

Ты слышал,как в первые грозы,
когда гром грохочет с небес.
Тревожно лепечут берёзы,
и гордо вздымается лес ?

Ты видел,как плачут берёзы,
в безлюдных просторах родных.
Роняя свой сок,словно слёзы,
с надломленных веток своих ?

Ну разве не счастье,не чудо,
под лёгкий,белёсый дымок.
В холодное,раннее утро,
пить сладкий,берёзовый сок?

Ты знаешь,как сердце сжимает...

Я при делах и вроде бы в них нужен,
Всё хорошо и нет нужды ни в чём.
Так отчего ж, зимы свирепой стужей,
Тоски проклятье, в сердце вновь моём?

Откуда в снах, чУдные персонажи,
Калеки, старцы с взглядом бурь лихих.
И всё что я, уже прожил однажды,
Зачем вновь болью, оживает в них?

Что преступил опять и в чём я грешен?
Я был не прав, но всё же видит Бог:
Я не со зла — я просто был беспечен,
И вновь добром, ошибку сделать смог.

Прости Господь, не мне давать оценку,
Моим делам...

Там музыка играла,
Там танцевали вальс.
Другого там обняла,
Ты, позабыв о нас.

Ты в танце с ним кружила,
С ним в такт один жила.
Взгляд оторвать не в силах,
По залу с ним прошла.

А я стоял в сторонке,
От ваших был глаз скрыт.
Я в уголка потёмках,
Заброшен и забыт.

А в сердце лёд и пламень,
В свирепости тоски.
И словно острый камень,
Боль жилкой бьёт в виски.

Там музыка играла,
Там танцевали вальс.
Там нас разъединяла,
Соединив, жизнь вас......
Марковцев Ю.

Чувств и дум оцепенение,
Это видимо хандра.
Длилось миг всего горение,
Гаснет без следа искра.

Она пламя пыл зажгла бы,
Но ей не в чем, в нас гореть.
В ней огонь теплом был слабым,
Им души мир не согреть.

И не видит уж далёко,
Взгляд потухший мой теперь.
И на мир весь смотрит волком,
Из него тревоги зверь.

В нём усталости свирепость,
От условностей и пут.
Но другая в мире мерность,
И его здесь не поймут.

И в души оцепенение,
Сквозь печали ум ушёл.
Но себе он в нём...

Мяу-мяу, цап-царап,
Не должно быть в миске лап,
Только мордочка моя.
На других свирепа я,
Потому что в этой миске
Молочко одной лишь киске
Предназначено; других
Ждёт еда в местах своих.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

Ночью я сижу один.
Рядом, вроде, ни души.
Сквозь узор моих гардин
Лунный свет ко мне спешит.

Залетает лунный свет
Сквозь причудливый узор.
То, чего в помине нет,
Вижу чётко и в упор.

И тихонечко стоят
Приведенья на ковре.
Мощный призрачный отряд
Страшен, мрачен и свиреп.

Дождит израненное небо
Стрелой пробиты небеса
Гремит в агонии нелепо
Свирепо-злобная гроза
Пылает плазменная сфера
Как огнедышащий оскал
В картине «Окончанье Света»
Мазок пера прекрасных смальт
Рисует тёплый луч надежды
Осенней радуги покой
Искореняет злость невежды
В душе природы золотой…

26. 10. 17

С каждым днём всё ближе, ближе
Холодов свирепых стаи.
Потеряла осень рыжесть –
Мы с тобой серьёзней стали.
Свитера, плащи и куртки
Заменили майки, блузки.
И холодные окурки
Говорят только о грустном.
ЗакружИтся скоро вьюга
И метель запляшет следом.
И мы будем греть друг друга
И мечтать о встрече с летом.