Ветра ветра свирепые

За жёлтым проблеском луны
Твой мир запрятался неслышно.
Все страхи были сожжены,
И твоё время уже вышло.
Ты мёртв, но кровь ещё течёт.
Течёт размеренно, надменно.
В твоих глазах мне демон лжёт
И лгать мне будет неизменно.
Ты так загадочен и груб,
Тебя я понимаю редко.
Ты не умён, но и не глуп.
И ты свирепый тигр в клетке!
Тебя в аду никто не ждёт,
А в рай и вовсе не пускают.
В тебе живут огонь и лёд...
Они тебя не покидают.
Тебе противен этот мир,
Отсюда ты уйти мечтаешь.
Ты...

Почему просто жить не умею,
Отчего на душе эта муть?!
От незванной тоски свирепею,
Она давит, сжимая мне грудь.

Серость, словно туман в непогоду,
Накрывает и душит собой.
Я в тоску как в холодную воду,
Окунулся опять с головой.

Не услышат — кричать бесполезно,
Не поймут — не хотят понимать.
В мире этом бетонно-железном,
Не могу я себя отыскать.

Я горячий — и глупый я значит.
Весь седой, а ума не нажил.
Только жить не могу я иначе,
А мир этого мне не простил.

И опять серый...

Ну как забудешь тот поход...
И разве есть на свете лучше
хоть что-нибудь, чем небосвод
и солнца яркий тёплый лучик...

Я помню всё: и тот туман,
и осень, слякоть и дороги,
и смог, и сказочный дурман,
молитвы к Богу в эпилоге....

Я помню всё, теперь готов
идти в другой поход на небо,
оставлю свой родной Тамбов,
поспорю с натиском свирепым.

Что принести на этот раз?
Ещё кусочек солнца? Или...
Могу и лунный хризопраз
достать тебе, безмерно милой...

Я еду утром, как обычно, на работу:
Любуюсь солнцем, небом, красотой
Той, окружающей свирепую дорогу,
Где страх погибнуть рядышком с мечтой.

Заросшие поля, луга и перелески
Мелькают быстро за моим окном.
Вдруг на дорогу ёжик выбегает резко
Ногой на тормоз жму удар в меня?!.

Я вылетаю из машины жив мой милый!
Машина вдребезги…я огорчён…
Да чёрт с ней, с этой заграничной железякой:
Ведь ёжик глупенький РОДНОЙ спасён!

Тумана не было. Дистанцию водитель
Не соблюдал. А ёжика глаза...

Как-то в детские то годы
Мы ходили в Зоосад,
Мы хотели там с слонами
В кошки-мышки поиграть.
Но не тут то было -слон
Затрубил и вышел вон.
Побежали к носорогу-
Подвернули больно ногу.
И поплакавши немножко,
Повернули к дикой кошке.
Кис-кис-кис хотим кисуня
В кошки-мышки поиграть.
Не ответила нам кошка,
Спинку выгнула немножко,
Замяукала свирепо
И осталась без ответа.
Мы скорее убежали-
Прямо к верблюду попали,
Средь горбов его взобрались
И прекрасно покатались.
Поздно мы...

Я вопрос затрону осторожно,
Как же тут философом не слыть –
И большое может быть ничтожным,
Малое великим может быть!

Город наш неважно убирают,
Площадь в центре снегопад замёл.
Лев ведь царь зверей, все это знают,
Очень часто у людей - козёл.

Видеть это всё, ей-богу, странно,
Средь снегов стоящий монумент.
Вот бы вместо Ленина фонтан нам,
За наш счёт, конечно же, в момент!

Но на всё, однако, есть причина,
Даст вам наша мэрия ответ:
«Ленин ведь свирепый был мужчина
И народ...

Я был Христом и был Иудой...
Петром, Пилатом и Фомой...
Я приходил из ниоткуда
И исчезал во тьме ночной...
Я был немым и громогласным,
Чудовищем и добрым псом,
Свирепым, лютым и опасным,
Талантом, гением, глупцом,
Толпой, изгоем, геем, боем,
Убийцей, трупом, стужей, зноем,
Загулом, трезвостью, запоем... -
В калейдоскопе осознаний... -
Им несть числа и счёта несть -
В одном - и тени колебаний!
Азъ есмь! Вы слышите? Я есть!

Смягчи, о боже! гнев твой ярый,
Вины души моей забудь;
И молний уклони удары,
В мою направленные грудь!

Престани в тучах, в облистаньях
И в бурных пламенных дыханьях
Являть, колико суд твой строг;
Пролей надежду в грудь унылу,
Яви свою во благе силу
И буди в милостях мне бог!

Стрелами острыми твоими
Мне сердце всё изъязвлено
И, раздираемое ими,
Горит, как в пламени, оно;
Свои счисляя преступленьи,
В стыде, в болезни, в изумленьи,
Смыкаю я смущенный взор.
Нет предо мною света...

В магазине смешных принадлежностей,
Не осталось смешинок совсем.
В магазине торгующем нежностью,
Распродали весь ласковый крем.

В царстве-сказке не стало порядка:
И волшебные, в дырках ковры,
По ночам жабы квакают гадко,
Выползает Проглот из норы.

Тот Проголот — полугад, полузмей,
К сильным ласков, а к слабым свиреп.
Его вырастил злой чародей,
Научив воровать чужой хлеб.

Стала сказка неласковой, хмурой.
И никто в этой сказке не знал,
То, что тот чародей хитромудрый,
Крем...

Созидающий башню сорвется,
Будет страшен стремительный лет,
И на дне мирового колодца
Он безумье свое проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право —
Самому выбирать свою смерть.