Ветка сирени

Рыбы мудрые на диво
И живут несуетливо,
Им с огромной глубины
Звёзд сиянья не видны.

Но из темени кромешной
Рыбы к звёздочкам сгоревшим
Выплывают и потом
Ловят их открытым ртом.

Мы с тобой две Рыбы тоже,
В глубине таиться тошно,
Звёзд, что падают с небес
Нам с тобой - кто сколько съест.

Станешь рыбой ты летучий,
Оперишься, с благозвучьем
Полетишь сдаваться в плен
Девам с острова Сирен.

Будешь с ними в хоре общем
Петь, а я один, не ропща
На судьбу, не...

Ты вечно мне путаешь карты
И стих твой не часто- елейный.
Ты - будто вагон плацкартный
Рекламой дурной не оклеенный.

А я вся такая обычная,
СВ вагоно-купейная:
В суждениях кротких вторичная,
Медовая, джемо-елейная.

И в старой шлюхе-политике
Исходно мы непримиримые.
Не дока я в кобре- критике,
Но рецки пишем игривые.

Поэты совсем не кремлевские,
Напичканы с детства сказками,
Но оба зато - февралевские
И знаками Рыбы обласканы.

Во многом у нас расхождения...

Кучи из листьев жгут,
Их убирают здесь,
Всюду грачи снуют,
Окна раскрыты все.

Ветер пронзает дым,
Вскопаны цветники
И очень скоро по ним
Будут летать жуки.

Запах сирени, шмель.
Бабочка бьётся в окно.
Муха стрелою в дверь.
В комнате света полно.

Это уже весна,
Тёплого дня глоток.
Каждый теперь признал
Нежности той итог.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2012-2014

В саду, где пядь земли пуста,
Вдруг посадили два Куста.

Она живучее была
И летом быстро вширь пошла.

Он к солнцу протянул ростки,
А летом выпустил листки.

Их детские сердца срослись,
А корни их переплелись.

И буйный рост за годом год,
Конечно, разрешился в плод.

Потом еще был и еще,
Им вместе было хорошо.

Плоды их начали взрослеть,
А наши Кустики стареть.

Хоть Он и продолжал желать,
Она, вдруг, начала ворчать.

Возникли новые штрихи
Он начал ей...

Уже с утра томилась зелень
предчувствием большой грозы,
а лето красное звенело
крылом летящей стрекозы.

И пахло клевером и мятой,
блестел асфальт сухих дорожек,
и одуванчик в травы прятал
седых волос короткий ёжик.

Но вдруг засуетились тени,
качнулись вниз верхушки крон,
и брызги белые сирени
летят в открытое окно.

Всего лишь несколько мгновений -
и в душной комнате свежей...
так ждут душевных откровений
под музыку ночных дождей.

Валерий Мазманян

Время лиловых туманов сирени,
смеха, улыбок и откровений,
синих ночей и метелей акаций,
время, в котором нельзя нам остаться.

Звёзды слетятся к окну мотыльками,
если захочешь, лови их руками,
солнечный день или пасмурный вечер -
радость такой же осталась при встрече.

Пух одуванчика с бабочкой кружит,
яблони цвет льдинкой плавает в луже,
время - река без истока и устья,
дважды войдёшь - не расстанешься с грустью.

Следом за зноем - шумные грозы,
ангелы трав - голубые стрекозы...

Расцвела сирень, знать кончается апрель
И зазвенела на Дону соловьиная трель…
Поёт соловей, не смолкает ни днём, ни
ночью
И не каждый его может увидеть воочию.

Соловей птичка маленькая… невзрачная…
Хотя своим пением в природе, прекрасная!
Поёт соловей так, что другие начинают ему
подпевать,
А природа донская, начинает вокруг оживать.

В степи в лесах зацветает сейчас всё кругом!
Аж! Девчата в мини юбках, забегали бегом…
Чтоб не опоздать на свидание к ребятам!
Ведь ждут их с...

Расцвела сирень ко дню Победы!
Патриоты были в ВОВ – отцы и деды.
Не щадя жизни, Родину отстояли
И всему миру в 1945-м показали.

Русский Иван по жизни не победим!
На Родине своей – завсегда властелин.
Своей жизни в боях не щадя, никогда
Разобьёт в любую годину любого врага.

Так может, не стоит на Русь нападать?
Ошибки Наполеона, Гитлера – повторять…
Жить на планете всем сейчас дружно –
Жить мирно на земле никому не трудно.

Фото автора.

За каждый лист, оторванный от ветки,
​Я плачу, как о сыне дорогом,
​Не оттого ли эти рыжие повесы
​Так ненавязчиво разбросаны кругом
​
​Пришёл их срок – придёт и через год,
​Но перед этим снова затечёт
​Деревьев полусонных рощей сок,
​Чтоб вновь иссохнуть на ветвях в свой срок
​
​Багрянец этот праздником прохладным
​Раскинул парус хрупкого листа.
​Им в этой жизни многого не надо –
​Чтоб осень возвратилась, как всегда

А он ухаживал как бог,
Он по два раза на день брился.
Носил меня через порог,
Носил, но так и не женился.

Как о любви он говорил!
Возил на Мальту и Бермуды.
На каждый праздник мне дарил
Меха, машину, изумруды.

А как умел он целовать:
До слёз, до криза, до экстаза.
Но, перед тем, как лечь в кровать,
Носки сворачивал, зараза.

Рванула я, как кенгуру,
К тому, который был поплоше.
Хоть нёс он всякую муру,
Носок не свёрнут был, а брошен.

А как умел он целовать...