Ветхий

По вёрстам времени и вехам,
Путь по судьбе одолевая,
Душа бредёт в рубахе ветхой.
Куда бредёт сама не знает.

А ей бы рядышком кого-то,
А ей бы песню да погромче,
Тогда придёт в судьбу погода,
Ей беды жизнь не заморочат.

Припев:
А за нею тревоги с несчастьями
Шлейфом тянутся да упираются.
И за память души всё цепляются,
В ней прижиться надолго стараются.
А ей хочется каплю участия,
Каплю радости, каплю везения.
Она ищет любовь, как спасение –
Против бед отворотное зелие.

2...

Ты идешь из тени к плачу,
Из плача к любви,
Из любви к звуку,
Из звука к эху...


Я - совсем опустевшая ночь.
Я - так ярко слепящее утро.
Я похож на кого-то, похож,
Я откуда-то, но не отсюда.
Я под разными датами был,
Я был датами в разном порядке,
Я играл с преисподнею в прятки,
Я с Живыми Живым говорил.
Я когда-нибудь вспомню Слова,
Своё имя на ветхом наречье,
Я когда-нибудь выпущу вечер...
Из себя.
Свою музыку я унесу,
Вам останется несколько строчек...
Путь всегда полон...

Заверните меня, когда я уйду, в стихи
В черновые наброски недописанных строчек,
Отыщите ту песню, что пела любовь мне ночью
В той тональности нежно-скрипичной хрустальной тоски.
Это будет потом. А сейчас я отправлюсь дышать
Бесконечной душой и всецелым причастием к тлену,
Долго - долго молчать перед каждой строкой,
Разливаться побуквенно речью по венам.
И листать этот воздух, подстрочник читать,
В невесомости шага над бездной с именем Бога
Открывать свою дверь и впускать тишину, в ней...

Нет спора, брат, есть «жизнь взаймы»,
И каждый в ней - творец иль тварь,
Самопознанья глубины большой непознанный словарь!

Прожилки букв по венам в кровь...Тлен тела? Предрешен исход?
И Светоносная Свирель так ль смертоносно тут поёт?

А впрочем, каждый для себя свой выбирает яд и рай...
И в каждом дне венец иль гарь...большой непознанный словарь!

Смеется Дух в лицо судьбе...А ветошь ветхая играет,
В ней только ползать по земле! Скажи тогда мне кто летает?

Все люди - строки...

Масленица на Руси в разгаре!
Русский Иван сейчас, не в угаре…
Неделю празднует, веселится!
С девчатами за столом не ютится.
На улицах празднует, гуляет!
Простора для гульбы, хватает…
Да и как здесь не будешь гулять?
Как зимушку пора провожать.
Весна-то она, - зимы потеплей!
В весеннем саду запоет соловей,
А где соловушка наш запевает…
Там кровь бурлит… да! Играет.

Масленица – это древний и светлый праздник в России, объединяющий благодаря прощению ближних и помощью страждущим и тех...

КатАлог зимних вьюг, катАлог сна...
Сегодня издано смирение и кротость...
И ветер вырывает из блокнотов
Последние сухие письмена.
Как здешним небесам легко молчать.
Секвенций немоты
Дела улаженные свыше...
Форма расплавится и выжжет еле слышно
Под языком горячие слова.
На том листе, откуда слышно всё...
Неторопливо, вновь вальсируя изящно...
Я напишу когда-нибудь письмо
С постскриптумом «всё было настоящим».
Императив, и до тебя вновь дотянулся сад -
Запутанным, оторопевшим...

Когда фонарный столб - не друг,
тогда, не грех и помочиться...,
ну, на него..., кто, вне заслуг,
перед тобой... Пусть, не жар-птица,
и ты, по собственной судьбе
( себе, хоть как-то признаваясь... ),
зато, не вспрявший в голытьбе
( Знать, без борьбы! ), безмерно каясь,
на «съезде» кухонных речей,
под забулдыжное стечение,
понятно, из числа «людей»,
где ты, сплошное сожаление,
и ни туда..., и ни сюда...,
отшельником, зависшим в думах,
в лесах ли, будто ( их среда... ),
или в...

Застуженный молебен...
Звенят фарфоровые карты таро.
Стерильный знак господства
Открывает свои библиотеки боли...
Замороженные слезы в смычке гортани,
Пьющие столь жадно приколотый к пейзажу напиток тишины...
Упоение жертвой падает в море своих теней...
Пламенеет белым на бессловесной полосе.
Гадание на теле...окаменеет ли душа неузнаваньем?!

Имя некрещеной травы в разрезе звука...
И ты, танцующий авторство смерти и жизни...
Последний зритель самого себя...
Тебя вновь прочли по...

Себе позволив выпустить слова...
Себя позволив выпустить...

Я молюсь твоей тени, роза,
Я касаюсь твоего алого сна,
Я касаюсь твоих нежных лепестков,
Всех нерастраченных фраз…
Чтоб не удержать последнюю строку,
Последнее откровение, данное мне на земле...
И медленно пишется слово...
И трогает совершенством воздух...

Написать завещание детям еще неродившимся...
И создаёт ночь музыку,
Не испугавшись своих нот.
Разреши нам это изящество
И наше собственное безумие...

О времени, о теле и о камне
Живущему, как прежде, на земле
Я расскажу на белизне бумаги
С заглавной буквы в ветхом букваре.
Испившие синонимы взросленья,
Я ничего для вас не говорил...
Да, было время, да случилось время
И капало риторикой чернил
Свободной паузой, исчезновеньем рук
Причисленных к словам
На путь молчанья...
Запоминай мгновенье наизусть,
Когда нам выделено время для прощанья.
Когда по памяти отбелены виски,
Когда по памяти прочитана молитва,
И вытекают...