Вест

-Синьора! Кто же Вас ревнует?...
Да и скажите же – к кому?!
К Мендосе?... Этот гранд во рву
Уже неделю как ночует.

Не к Америго ли Веспучи?!
Так он в Вест-Индию отплыл,
И что-то, говорят, открыл…
Мерзавец ! Он всегда везучий…

-Что? К мужу?... Как же я могу…
Для итальянца и испанца
Семья иль мафия – табу,
Ну…как свинья – для мавританца.

К тому же с ним мы на корриду
Частенько ходим, пьём мускат…
Я что, последний в мире гад,
Чтоб на него держать обиду?!

Ушла…. – Эй...

Апрельский марш холодных чистых волн.
Дырявят небо запятые чаек.
И море звонким плеском отвечает
О лодку. Глухо, хрипло вторит мол.

О чем сегодня ты, морской оркестр?
Но сдуло ветром ноты у флейтиста.
И тишина. И в блестках серебристых
Сплошное синее, куда ни глянь окрест.

Ты сам себе матрос. Ты сам и капитан.
Зюйд-Вест ершист. Бодрит, немножко ежит.
И ничего на свете не тревожит.
Весь груз забот мирских растаял как туман,

Как в синей выси белый тает след...
Тут леса...

Я к тебе обращаюсь, послушай,
Через время, пространство и мрак:
Огради свою чистую душу
От психических грязных атак.
Огради, отведи свои взоры
От смущающих глянцевых врак.
Эти сказки несут тебе горе.
Их не друг тебе дарит, а враг.
Будет вволю свободы отпущено?
А хребты она нам не согнёт?
Не раскованность, а распущенность
Ветер вест, чую я, принесёт.
Сатанизм свой в обёртке соблазнов
Принесёт на просторы Руси…
Свою душу от порчи и сглаза,
Я прошу, укрепи и спаси!

Снег наклонный
Как башня пизанская -
С отклоненьем
На зюйд и вест...
И была
Икона "Казанская"
Оберегом
Дли этих мест.

И шумели
Места не гиблые,
И несли
Пироги на стол:
Запевай,
Деревня Погиблово -
На Казанскую
Твой престол!

А напьются -
Назло апостолам
Уж и матом
Иные - бряк!..
Слово за слово,
Стулом по столу -
Доходило
Порой до драк.

За топор иной -
Разнегодится,
В исступленье
Трясётся весь...
Но хранила всех
Богородица,
И убийств
Не бывало здесь.

Но...

С востока на запад проспект протянулся.
И утром, и вечером к солнцу мой путь:
На службу, со службы – приехал, вернулся…
Неужто же в этом судьбы моей суть?
Наверно, и в этом – с мильонами вместе
Пять дней из недели работе отдать.
Для мук же поэтовых, как и для песен –
Два дня и семи вечеров благодать.

С востока на запад проспект протянулся.
И утром, и вечером к солнцу иду.
Я сызмальства к свету из мрака тянулся,
Как саженец – к небу, как руки – к труду.
Как те миллионы – из тьмы...

Мокрый снег на мертвенном небе –
вкус увядших осенних даров.
Я
и бледная кровь
ноября,
побратимы, созвучны.
Непримечательно, ленно
сползает вечер, скребется ночь.
Я
и выцветший почерк
ноября,
влюблены, неразлучны.
Незаметно, тонко
город осыпали звезды
в хрустальный сад.
Осколок
осени поздней
выплакал вест.
Я
и брат мой,
ноябрь…

Кот спит. Я бодрствую. Пока мы
Не едем, скажем, на Багамы.

Прекрасны, сказочны Багамы.
Там ананасы и бананы.

Растут кокосовыг пальмы.
Зачем порою смотрим вдаль мы,

Хотя и сознаём с печалью,
Что мы не встретимся с той далью?!

Там неземная благодать.
О ней могу я лишь мечтать.

Моя вскружилась голова.
Как далеки те острова!

Семьсот прекрасных островов!
Воспеть их мне не хватит слов!

Лишь тридцать с лишним островов
Заселено. О, сладость снов!

Там остров есть Сан...

I
глаза твои –
самоубийства грань,
свет недосказанности
сорванной слезы;
душа –
прозрачный холод стёкол
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает пыль,
шлифуя тротуары,
и ветер зажигает фонари…

II
глаза твои –
прибоя сизый шум,
далёкий свет,
осевший на ветвях;
душа –
дождливый шёпот вешних кровель
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает ночь,
лаская тротуары,
и обжигает свежестью норд-вест…

Вдоль стен сырых, вдоль серой мостовой,
где осень тает эолийским ладом,
созвездий звон и низкий голос твой –
всё обретает тонику прохлады.

Где лунной краски вязкая гуашь
ложится на бумагу влажных стёкол,
норд-вест пронзающий займёт второй этаж,
на первом этаже – сквозняк с востока.

Где спит в реке, под арочным мостом,
созвездий звон, растаяв в лунной краске,
повеет полночь, и на ощупь мирный сон
тебя найдёт, согрев посмертной маской.

С караваном прошлых лет
Разошлись на встречных курсах,
И огней маячных блеск
Скрыт за горизонтом хмурым.

Мало путеводных звёзд
На свинцовом небосводе,
Путь, лежащий на норд-вест,
Заданно бесповоротен.

Только памяти компас
В непогодах выручает,
Чтобы к берегу пристать
В гавани последних чаек.