Веселы

Яков Есепкин

ГРАНАТОВЫЕ СИЛЬФИДЫ

• «Книги Есепкина своей художественностью превосходят известные эталонные образцы русской литературы. Но это немыслимая, внетрадиционная, ультратемная художественность.»
Ю. Капельман

I

Бледных юношей злая парча
Золотистою мглою совила,
Где лесбийский пожар каланча
Царства Савского небам явила.

Всё Розина с Олимпией ждут
Принцев крови и герцогов статных,
Кони Ада ушами прядут,
Меч и будит младенцев сугатных.

Яд мешали принцессы в вино...

Яков Есепкин

• «Художественная сила книг андеграундного гения поражает и ошеломляет. Внешняя эстетика письма таит внутренний огонь вселенского накала. Этот мистический огонь порою губителен.»
Л. Осипов

Портреты юдиц с битыми амфорами

Седьмой фрагмент

Май одесный, порфировый май,
Небы славь и тенета земные,
Огневейных камен донимай,
Им угодны ль алмазы иные.

Эту хладную тусклую цветь,
Пламень сей за решетами, течи
Бледных лилий кто видел, ответь,
Где и вьются наперстные...

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»

Портреты юдиц в серебре и атраменте

Пятый фрагмент

Щедрый август нас дарит вином
Краснозвездным и млечным араком,
Иль всевещим забудемся сном,
Ид следя хоть бы мраморным зраком.

Что церковные флоксы, от роз
Белотечных пьяны мы, Господе,
Тридевятое царствие Оз
Чад взыскует о славленном годе.

Будем емины миррой студить,
Будут внове резвиться менины
И червовою тушью сводить
Кровь отроцев на их именины.

Тринадцатый фрагмент...

Она перестала пить коньяк по утрам, потирала
бока, чесала ладони и нос, теряла сознание, спрос
на алкоголь не падал, на её место стали другие,
лихие люди, те, что с моторчиком, варенье трес-
кали, безутешны были или били друг друга,
одним слово всё шло по кругу, рагу, этим заку-
сывали, поднимали рюмки, разбивали их об пол,
ничего, что дороги ни это важно, важны они,
прошли дни, года, можно сказать жизнь, по-
тому, что бежала, быстрей время, ускорялось,
болела печень, эссенциале, уже...

«Меняли лица», матерели, весели на ели,
игрушками, звёздами, бусами украшены
раши мы, душ-тела, материальная идеаль-
ность ушла, осталась, тень, осы, жалящие
вопросы, бытия росы, сор, души, у шуры
рама, где ты мама смерть, папа род, где
сын идиот, тут или там, я вам вопрос зад-
ам, а, дам, сказала ева адаму, а он подумал,
что его так зовут, так и остался, плут, ус-
пел сказать, е-в-а, удивлен был её красот-
ой, а она, дура, подумала, кличут, евой так
и стала, фигуру приобрела...

Старинный замок...Галереи...
Ступени крытые ковром...
Седой швейцар в яркой ливрее
дверь распахнул передо мной...
Я в длинном платье,с кружевами,
в открытом,нежно-голубом.
Жемчужины дрожат огнями,
как россыпь звезд,на платье том.
Грудь-декольте.Плечи покаты,
смущают нежной наготой.
И в темных локонах закатом
мерцает обруч золотой.
Большая залла...Гобеленом
украшена ее стена...
Меня ,по прежнему,Еленой
зовут,но здесь я не одна.
Огромный стол.Веселы речи.
Пылает яростно камин...

О, вкус Приморского Портвейна!
Забыты те веселы дни.
Застолье, шум, мы молодые...
Ушли года и мы одни.

А что же празднуем сегодня?
И весело ль сегодня нам?
Вот к прошлому бы повернуться
Напомнить вкус, чуть-чуть, 100 грамм.

Опустел навсегда, или чтобы наполнить,
селфи-фейк-рэп, струна, на неё мы нани-
жем слова, порт, стоянка, без рекордов,
и с ними, веселы и грустны и на взводе
успокоены? (ложь и правду, развей), пло-
щадь, стук колёс, страха нет? весел?
грустен? звук мелодии иль барабана
удар, громко-тихо, стонал, (передоз у
флейтиста), распад его грёз, не разга-
дан остался, свободы не стало, (ромб,
трапеция, сфера), (основа), тор кодирует,
прячет он слово.

Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти скитальцев ночных, Вифлеем,
Подавай им вино и трюфели.

Что ж успенных сильфидам корить,
Буде юность веселие имет,
Станем граций чудесных мирить,
Наши ль звезды тлеение снимет.

Челядь спит, во смуге ободков
Мы одне, в сукровице незвездной,
И не алчем вина и цветков,
И с Уранией плачем над бездной.

II

Челядь злая в лакейской сипит,
Ледяные рейнвейны у Цилий,
Кто сегодня во Аде не спит,
Вот мелки – их гасили меж...

Яков Есепкин

ЮДОЛЬ


• «Феномен Якова Есепкина не вписывается в маргинальную портретную данность и течение современной русской литературы. Тем более значимым представляется открытие этого культового андеграундного автора, его вознесение на Золотую гору.»
А. Летницкий
I

У Ирода ломятся ль столы,
Се вечерии, томность фарфора,
Все царевны еще веселы,
Где тлеела – течется амфора.

Ах, то нас виночерпии ждут,
Оявим небозвездные чела,
Бел пергамент и тени ведут
Купы звезд по...