Весел

От чего-же ты не весел?
Загрустил вдруг, Атаман.
Что кругом лишь дым и пепел,
Стонет край родной от ран.

От того,что очень много
Бед и горя пережил.
У родимого порога
Поневоле затужил.

Затужил о лучшей доле,
О погибших о друзьях.
Тех,что сгинули в неволе,
И безудержных тех боях.

И печаль та не уймётся
Видно, доля не легка,
Что судьбой своей зовётся,
Для донского казака.

Владимир Сидорук

Ось і літо на порозі...
Незабаром осінь.
Все минає... вже не в змозі,
Росами... ще й босі...
Промовляла рідна ненька
В старенькій оселі: -
"Будьте діти завжди щирі,
Добрі та веселі.
Не шукайте поміж люди,
Щастя та підмоги...
Щастя поруч... Бог повсюди -
Попросіть у Нього".

Ты сценарист своей судьбы,
Своей реальности создатель.
Готов к событиям любым.
И брать готов и щедро тратить.

В ладу с собой, с таким как есть,
Живёшь в гармонии с природой.
Она тебе сейчас и здесь
Дарует радость и свободу.

Ты энергичен и здоров,
Спокоен, весел и расслаблен.
Твой ум быстрее всех ветров.
Твой ум острее лучшей сабли.

Ты волей крепок, духом чист
И устремлён к заветной цели.
В любимом деле ты солист
И виртуоз в любимом деле.

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»

Портреты юдиц в зефирном сумраке

Седьмой фрагмент

Именитства у томных менин,
Славят ангелы их надэфирность,
Ах, летучий восторг именин,
Кринолинов и шелков зефирность.

На фамильных часах майский сон,
Юность вечная, райская нега,
Озлачают Парис иль Ясон
Дев – белее цветущего снега.

И о розовых блещет власех
Гребней мел истонченней оклада,
И под шелками розовниц сех
Лядвий белых томится охлада.

Девятнадцатый фрагмент

Цветь...

Я так мечтаю о зиме,
Зиме, к которой я привычен,
И этот вид так близок мне,
И заметенный двор обычен.

На ветках снег, как будто шаль,
Деревья в серебре искрятся,
И запорошенная даль,
На санках манит нас кататься.

Чтоб под ногой скрипел снежок,
И щеки красны от мороза,
Как будто расцветает роза,
Снежинка, будто мотылек.

Приди же наконец зима!
И застели вокруг снегами,
И во дворах пусть кутерьма,
И ребятишки со снежками!

И пусть вперед бежит лыжня,
Бежишь ты справа от меня...

- Огонь был неприлично весел,
Труды пожрав, оставив пепел.
А ведь писал до опупения,
Не Гоголь был я, к сожалению...

Жизнь такая надоела,
Вирус этот не боюсь.
В прорубь нынче брошусь смело,
Я в водичке окунусь.

И пускай шумят морозы,
Пусть лютуют холода.
Будет всё, мне нет угрозы,
Буду весел я всегда.

А ещё скажу вам фразу,
Вот и близок новый год.
Не возьмёт народ зараза,
Только радость нынче ждёт.

Не надо о грустном,
Моих костей хрустом.
Мне жизнь тихо скажет,
И в масть карта ляжет.

Я мятый и битый,
Но в сердце обиды.
На жизнь во мне нет,
За горести бед.

Дороги печали,
Меня не сломали.
Что нас не убьёт,
То, силы даёт.

Я выживу всюду,
И плакать не буду.
И кости хрустят,
Но весел мой взгляд.

Не буду о грустном,
Не дам волю чувствам.
Шагну за успехом,
Боль спрятав за смехом.
Марковцев Ю.

запомни запах мёда, земляник,
прогревшегося леса, старых сосен,
запомни каждый спелый летний миг:
как шмель летал над лугом, грациозен,

и ветер, разнося шуршанье трав,
качал руками звёзды зверобоя,
как сойки голос весел был и брав,
а небо растекалось голубое

по зеркалу прозрачного пруда,
украшенного ряской кружевною;
сновали стрелы-рыбы без труда,
их тени разукрашивали дно и

кувшинки замирали на воде
от шёпота расплакавшейся ивы,
и солнечные зайчики везде
скакали с...

Опять о давних временах я поведу рассказ.
О них поведал ветер мне, спокойно, без прикрас.

Когда-то здесь жила семья, обычная, как все.
Был кров, и хлеб всегда имелся в достатке на столе.

Но не богатыми они свой век земной вели,
Пахали, сеяли зерно, так жили, как могли.
А вечерами за столом беседы там велись,
О том, как было б хорошо украсить свою жизнь.

Росли и дети в той семье, всё как у всех, всегда.
Но дочь одна на удивленье всем прекрасною была.
Все любовались, стар и млад...