Великий дьявол

Сидел священик на скамейке,
О жизни думал - бытие,
О том, как ищет чёрт лазейки
В его монашеской душе...

Массивный крест, костюм, манжетка,
Да чистый благовейный взгляд.
А мимо - юная кокетка,
Внушая мысли про разврат.

Одежда - будто платье Евы:
Полоска там, полоска тут...
Движенья юной королевы,
А ножки!!! - в грешность уведут!

В душе монашеской измена...
В ушах звенит девичий смех,
В воображенье - хлев и сено...
Кокетка, ножки...В общем, грех!!!

А перед ним - исчадье...

Не люблю я белых птиц,
Не люблю невинных лиц.

Кличет вечную беду
Черный лебедь на пруду.

Непривычный для людей
И другой средь лебедей.

Словно в ангелов отряд
Тень, покинувшая ад.

Видно миру повезло,
Если так прекрасно зло.

Ада пеплом очернен,
Дьявола рукой клеймен,

Словно ночь сошла на пруд -
Волны черные бегут.

Нереален глаз агат,
Красен клюв как кровь ягнят.

Он прекрасен, он король.
Белый - скучен. Черный - боль.

Боль восторга, страх, ран.
Черный - гнев...

Отгорели в ночи рассветы.
Отгулял пуховей июнь.
Тащит в город середку лета,
Встав на смену ему, июль

Он с набегами гроз шумливых
Выгоняет ко всем чертям,
К берегам, всей душой любимым,
с сочной зеленью островам.

Где в лагунах летает счастье
Птицей пестрой среди ветвей,
Где годами не ждут ненастья
И полно милых мне людей.

Побросаю как есть на месте
Все дела и запру верстак.
Лето – просто сладкая песня
Разгуляться мне подан знак.

Убегу в чем я был одетый,
В пьяный рейс на...

Тот -- помнил ВСЁ,

но в том была беда --

С добром -- худое

вспоминал всегда...

А этот -- ни добра,

ни зла не помнил...

Знать, в памяти --

была лишь ЕРУНДА!

Да, множество врагов есть у тебя, Россия.
Какое же названье дать врагам страны?
Деянье дьявола – названье вражьей силы,
Враги Святой Руси – клевреты сатаны.

И если победят враги тебя, Россия,
То и самим врагам твоим тогда не жить,
Ведь ты – преграда на пути апостасии,
Ты – Третий Рим, о Русь, четвертому – не быть.

Солидный толстосум. Им избран столик,
Чтоб рядом стулья были все пусты…
Здесь занавес его послушен воле.
Он все купил за "дьявола листы".

- Накройте стол! Все лучшее! И вина!
Убавьте свет! Он режет мне глаза! -
Повелевал прислугой рыком львиным.
- Исполнить все, что я сейчас сказал!

И занавес! Пора уж начать, что ли!
Ну! Где красотки?! Им звонок уж дан?!
На сцене, подчиняясь его воле,
Взметнулись юбки. Зазвенел канкан.

Слащавый взгляд уперся в стройность ножек,
Взлетающих...

Я не подставлю под водку стакан:
К Дьяволу эту дрянь!
Я не прикрою поток эстакад
Знаменем Октября.

Я не хочу продырявить висок
Ключиком ржавых пуль,
Я не достаточно крут и высок,
Чтобы стрелять в толпу.

Я не прорву перепутицу вен
Клювом стальной иглы.
Я не исчезну в безмолвной траве
Серых камней и глыб.

Я не упрячу слепое лицо
Пальцем прибора в сеть:
Я не хочу, чтобы снился мне сон,
Где я такой, как все.
Я — не такой как все!

Не выйду вон, не изменюсь в лице я,
Не поменяю имя, стиль и цель,
Вернувшись в стены своего лицея
С улыбкой на взрослеющем лице.

Я снова здесь, спустя почти полгода,
И я узнаю и мысли, и слова,
Когда погодой станет непогода
И я найду иные острова.

Бежит в уме ладья-волна из устья
Наперекор ненастью и суме,
Да только, видит Дьявол, наизусть я
Запомнил всё, что здесь узнать сумел.

Лишь десять лет: ни много и ни мало.
Лишь десять лет цветная эта жизнь
Меня в свои ладони...

Испуг той радости и счастья, намного лучше меди
звона, а демон, он у края, следит и ждёт минуты,
когда прийти на помощь, тому, кто остановки,
вытерпеть, не в силах и мания, кого, всего, порабо-
тила и мочи нет ему, тот дух перевести, а вести не
к добру, а прыть к потере, в безверии, судьбу не
обмануть, ускорить путь, ускорить горя встречу,
того последнего денька, где крест, могила и отпе-
ванья звуки, стук молотка и опусканье в яму,
откуда, только в ад дорога, а мания величия,
махнёт...

Нежное, как сам дьявол, восходящее солнце сентябрьских глаз
Моей любви, дрожащие пальцы ветра в перламутре ее волос,
Яблони губ, созревшие огненной плотью рассвета, ей сейчас
Особо нужна, жизненно необходима гроздь

Виноградного сердца, той, чье вино – созерцание
Бриллиантовой чаши в ожидании поцелуя дождя,
Той, чьи шаги – тень, глубина, фрески на куполе неба, отчаянье
Побороть в себе красоту…