Ведьма на костре

Сегодня я не тороплюсь
И все успею записать.
Так, потихоньку ,моя грусть
Прольется строчками в тетрадь.
Хоть мне уже немало лет,
Не время сердцу отдыхать.
В душе моей искриться свет.
Он мне не позволяет "спать".
Он призывает:"Пробудись!
Мгновеньем каждым дорожи.
Сумей познать и насладись
Явленьем,что зовется-жизнь!"
Он призывает:"Осознай!
Пойми ,в чем этой жизни суть.
Осилив это,ты узнаешь-
Какой тебе начертан Путь."
Он призывает:"Не скупись
На чувства-радуйся,страдай,
Плачь...

Шлейф самолета на айсберге неба,
белая лента, плывущая снежным туманом
за горизонт индиговых рощ.
Я провожаю льдом на ресницах нервных
твое молчание, твое признание
ереси слова.
Я собираю дрожь
с твоей холодной руки,
одевая в ласку июньской травы эпизоды
прощания.
Шепчи мне глазами печаль одиноких гор,
грусть сиротливой волны океана,
безлунье глухими ночами,
шепчи мне, я излечу твои раны
я соберу слез твоих соль,
как дрожь с застывшей руки.
Пусть ветер кашлем солнце задул,
но у...

Начало долгого пути.

Вниз по Драконовым горам,
навстречу трехкилометровым водопадам,
считывая со скал
рисунки художников палеолита.

Прохлада виноградников спасет
от кочевой пыли солнца.

Гостеприимная бедность встречает
ночлегом.
Скорость гепарда, мощь буйвола, сила льва
оседают
в легендах и песнях
у вечерних костров.

Борьба за выживание в кратере ночи.
Превращения шаманов.
Кости древности в оскале
молчащих пещер.

Пылающий рассвет на берегу океана
обжигает
золотом...

Мне снова время-поводырь листает лет минувших вехи,
Доминиканский монастырь – конец пятнадцатого века!

Там Леонардо на лесах творит венец своих жемчужин,
«Вечерю тайную Христа», его в миру прощальный ужин.

Каким добром овеян лик, взгляд отрешен и всепрощающ,
Рука художника скользит, к финалу темы приближаясь.

Но что же мастера гнетёт, модели не найдя Иуды,
Он лишь за всё себя клянёт, спеша в трущобы на этюды.

И вот находит образ Зла: он молод, пьян и так порочен,
От светлых...

Елена ждет Тезея на закате,
Дочь Зевса сына Посейдона ждет.
Она достала огненное платье,
Она его пленит, потом сожжет.
- Спаси меня. И он ее спасает.
Сам Агамемнон для него не брат.
Царь Тиндерей отчаянно вздыхает,
И на пиру том женихи галдят.
На Клитиместру смотрит тихо Леда,
Та в ярости, Елена, что творит.
Она исчезала, не осталось следа.
И царь Афин ее боготворит?
2

Но вот в пути им встретилась Медея
И усмехнулась где-то свысока,
И золотой дракон летит быстрее,
Остался...

Сверкали звезды в небе темном,
От пламени костра летят то тени, то огни,
Душа согрелась и притихла в уголке укромном,
В ночи таинственно шептались камыши.

Под утро костерок угас,
Я шел к реке и умывался, не размыкая глаз,
А над водой туман редел с зарей
И рыба радостно резвилась в дымке золотой.

Мальчишки деловито снасти разбирали,
Шли вдоль реки и молча запахи вбирали,
Казалось, медом наполняется среда,
Казалось, в Мире этом, есть только сказка и мечта.
Стоун

Подсаженный на твою иглу,
Укрощаю огонь порохом.
Мне опять нужна доза твоего воздуха,
Большая, чем тает во рту,
Набившись в тощие легкие.
Большая, чем слов шелуха,
Оседающих в хлипкие сны,
Большая, чем способна рука
Забрать из ночной наготы.
Я хочу упиться до дна,
Когда все теряет пространство и время,
Когда дальше граница пуста
И ты видишь, лишь пламя и тени
Мифов древней любви у костра,
Обогревшего холод вселенной,
Истязающего до утра.

Сосульки сверкают на солнце
На крыше стал снег убывать.
Весна уже в двери стучится
Нам зиму пора провожать.

На улице смех и веселье,
Сжигают зиму на костре.
Всех угощают блинами,
Масленица везде.

Масленица – значит, живы,
Раз гуляем - будем жить,
И блинами объедаться,
Веселиться и любить.

С горочки пойдём кататься,
Грусть - тоску прогоним прочь,
Будем с зимушкой прощаться,
Ей уже нельзя помочь!

Пусть горит костром в полнеба
Из соломы голова,
Побросай в огонь скорее
От любви былой дрова.

Удалою пляской русской
Под гармошку закружись...
С Масленицей расстаёмся!
Где ты там весна? Проснись!

Новорожденным закатом в степной колее
свернулась кинопленка магистрали.
Есть старый придорожный номер
на проветренном в пыль пустыре.
Остановимся там на ночлег,
утолим жажду дневного южного солнца.
Ключ в замке.
Сквозняком усталости слетаем
в поэзию ветхих
стен очага-однодневки.
Вода уносит с полуоткрытых век
километры степных погостов,
проводов мельтешащих ржавчину,
волнообразный матрас,
еще помнит
теплоту тысяч рук влюбленных.
Ночь заплывает в расселины глаз.
Видения...