Вечером поле

Апрель на исходе, весна уж в разгаре,
А поле кукурузное не убрано в овраге…
Осенью дожди не дали её здесь убрать,
А может у казака не хватило рук опять.

По осени кукурузу золотую убрать…
В зиму мышам на еду не оставлять,
А может, призвали Родину защищать!
Поэтому и весной некому её убирать.

Вот и стоит не скошено здесь это поле!
Так как казак на передовой в окопе
И никто не знает, вернётся ли он домой…
Может посля бомбёжки, не останется
он живой.

Вот так в восьмидесятые года,
Засевали на Дону казаки поля…
Агитбригада выезжала к ним,
Хлебороб был в Союзе любим!

Руководство партийное знала…
Хлеб для страны веками награда!
Всем снабжала хлебороба тогда,
Техники хватало в совхозах всегда.

На Кубанце ездила агитбригада,
Для хлебороба это, была награда…
Немножко в обед, с час отдохнуть,
Культурной жизни в поле вдохнуть.


Если глядеть на фотографию, с правой стороны рядом с баянистом Коноваловым Александром, автор стиха.

Так в полях за урожай идет борьба…
Аж не выдерживают, горят трактора!
Убыток крупный приносят иногда,
Для хлебороба это большая беда…

Такой трактор стоит миллионы сейчас!
Это сколь надо зерна продать подчас…
Чтоб новый трактор купить вот такой,
Да! На нём ринуться в трудовой бой…

Поля пахать на Дону и засевать,
Чтоб урожаи хорошие здесь собирать!
Россия надеется на донских казаков,
Они ж земледельцы из пакон веков…

У подлости нет нации и пола,
Нет срока давности, предательству и лжи.
И раны залечив, потери холод,
Не забирает, время из души.

И не прощением, не местью боль утраты,
Не отменить и не вернуть тепла.
Тем кто был ранен, подлостью когда-то,
В ком она выжгла, мир души дотла.

Месть путь в тупик, но подлости не может,
Быть снисхождений и пусть Бог простил.
Но голову повинную меч тоже,
Сечёт когда, подлец её склонил.

На зло добром ответившие этим,
На минус плюс, изменят в доброте.
И...

.
.
Метель пугала, в проводах
тревожно ночью бредил ветер,
потушены огни в домах,
фитиль у лампы еле светел.
Посёлок Курловский. Снега…
Сверчок давно уснул за печкой.
Во сне июля берега
шептали травами над речкой.
.
В ночи иконы строгий лик
внимал, мерцая, песне тихой.
Мир кроткий замкнут, невелик,
дремотой полон сладкой, липкой.
И голос мамы в сон клонил;
подпевкой стон калитки хлипкой.
На пол вязанье уронив,
клубок игрался мягкой ниткой.
.
Июльский жар. Владимир мой...

Пробегусь по полям, пробегусь по степям!
На донском коне здесь, красавце гнедом…
Вспомню, как в детстве скакал… по родным
своим степям!
Над своим любимым донским хуторком.

Мельняковский хуторок… в 60-е процветал!
Казак в те годы жил, трудился, не унывал…
Соблюдал вековые традиции своих казаков!
Во благо Великой Родины трудился хорошо.

Животноводство процветало в этих степях!
Пшеничка к осени золотилась в полях…
Поднималась в те годы союзная наша страна!
Из порушенной войной...

Грудью кормит меня небо:
В воздухе разлито
Молоко.

Слово изменникъ.
Въ гласе трубы дрэвяной
Вечная правда.

Вьюги – крылатые мельницы,
Перемолов небеса,
Белой мукою – метелицей
Запорошили леса.

Тонкое, лунное кружево -
Стылый, морозный узор
Держит на ветках натруженных
Вымерзший за зиму бор.

Весь ощетинился елками.
Тянется к звездам во сне.
Плачет от счастья иголками:
Дело, похоже, к весне….

Разве это не высшее счастье:
На диване лежать
И расслабив уставшее тело,
Сняв ботинки, одежду и страсти,
Одному отдыхать,
Беззаботно, спокойно, умело
В подсознанье нырять?

Разве может быть выше блаженство:
После славных трудов
Шестидневной рабочей недели
Внутрь себя возвратится, как в детство,
Сняв чумазый покров,
Уложив организм на постели,
Погрузиться в мир снов?