Вечерний туман

Тихо у самого уха ещё звучит
голос, запутавшись в локона завиток.
Весь разговор уместился в один глоток,
и послевкусием на языке горчит…
Вечер проникнет в мой дом, в кружева гардин,
будет по комнатам красться, в углах роясь.
Переливаясь за вычурные края,
тени с багетов стекут в глубину картин.
Люстры хрусталь притаится под потолком,
в призмах гранёных таинственный свет дробя…

Где-то над лесом твоим журавли трубят.
Там, в тридевятом,
немыслимо далеко…

Мне остаётся, оглохнув от...

Оставив ненадолго все дела,
Пройдусь немного по тропинкам парков,
Чтоб от забот я отдохнуть смогла!
Не счесть в тот миг мне посланных подарков!..

Забыв о снах, проблемах, я иду,
Любуясь красотой природы нежной,
И вижу в небе яркую звезду,
Как знак вселенной доброй и безбрежной.

Ласкает ветер локоны мои,
И вечер тих, прохладен и беспечен.
Сияют в парках яркие огни…
О, миг волшебный, жаль, что ты не вечен!..

Каждый вечер гляжу я на море,
На бескрайний, открытый простор,
Столько дивных закатных узоров
Нам рисует морской Черномор.

Солнце издали стелет дорожку
По сверкающей в блесках воде,
Застегнув золотую застёжку,
Вызвав лунный отсвет в темноте.

Улыбаются волны под бризом,
Море тихо бурлит в полусне,
Под луной цвет его тёмно-сизый,
Пляшут блики в бегущей волне.

Замигает пусть звёздами небо,
Отразившись на водную гладь,
Этот блеск нашим мыслям целебен,
Чтобы истину жизни познать...

И было время,
И есть теперь, что вспомнить,
На мне вновь бремя-
Жизнь новую построить.
В упадке сил,
В конце запаса нерв
Свой взгляд не мил,
Напротив отраженья сев.
Посмотришь в пустоту-
Потом она в тебя.
А после поутру
Я прихожу в себя.
Всё вспоминаешь вдруг,
Вновь память пробуждает.
Как странно всё вокруг.
В моих глазах всё тает.

Когда-то все люди были Богами,
Придумали мир, как игру,
Наполнив его своими мечтами,
Прогнать попытались хандру.

Но в мир ворвались из хаоса тени,
Неся лишь сомненья и страх,
Обманом поставив Богов на колени,
Мечты обратили все в прах.

Сомненья и страхи - тяжелые путы-
Сковали злосчастных Богов.
Настала эпоха чудовищной смуты,
Настала эпоха великих грехов.

И Боги тогда превратились в людей,
Приняв же игру за реальность.
Они отказались от светлых идей,
Свою...

Летит галактика нам в лоб.
Сольемся вместе мы в экстазе.
Не нанесло бы нам заразы,
Не погубил бы нас микроб!

Вечерние косы солнца
опадают рубинами
в ночь.

Какая грация,
какие плавные линии
возбужденной агонии,
и фиксации
последних лучей
закатного ока.

Сколько свечей
изгорают пред ложем,
вмещающим звездную прыть.

Как дрожит и как множит
свою сексуальность
вечерний глоток душистого ветра,
метр за метром
лаская хлесткие ветви
и будоража водную тишь.

Услышь,
как опадает рубинами
в тело любви
эхо закатного пепла.

Умолк вечерний птичий гам,
Вечерний птичий гам.
А Бог уходит по лугам, уходит по лугам.
В лугах оптический обман, оптический обман.
Познай, где Бог, а где - туман.
Где Бог, а где - туман...

Горит огонь вечернего заката,
А синий вечер входит в золото ночи.
Угрюмый лес окутан дымкой,
Что разлилась густым туманом.

Вдали шумит пенным течением река
И заливаются соловьи полночной трелью,
Мелодию тоски и грусти напевая,
Которые навеяны уходящею любовью.

Из глубины истерзанной души
Тревожно боль стучит по сердцу,
Напоминая о тебе, пока еще любимой,
Но уже далекой и чужой и, к сожаленью, не моей.

Стервенеют вечерние краски
Непокорных, строптивых зарниц,
Небо журится лунной закваской
В переплете чумазых страниц.
Суицидом день сходит в берлогу
Горизонта туманных дорог,
Колыбелью усталого бога
Продирается ночь на порог.
Отмирает безумное соло,
Да беспечна балладная стынь,
Натирает ресницы до боли
Стать Морфея – винная пыль.
Протяженною, хрупкою связкой
В небесах гремит ключник звезд,
Я ушел в свое завтра лаской
Шелкопрядных теней и снов.