Вдох-Выдох

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Случайность измеряется в страницах:
Пустая дверь, обитая часами,
И слышно, как в висках стучится осень.

Там осень известью падет на кафель
И снежной кистью отшлифует камни;
Там снег лежит нетронутой улыбкой.

Улыбки истекают, как песок;
В песчаных куполах разбилось время,
И звездный циферблат струится оземь.

Войди как в точку – в скважину дождя,
И с пальцев обескровленного лета
Сорвется жгут разжатого мгновенья.

1991




НИТИ БАРХАТА

Пронзая тусклый...

Мы ничего не знаем.
Мы не помним.
О тех мгновениях, когда,
В грудь первый раз ворвался воздух.
Не помним выдох первый в крике:
Это - Я.

Мгновения! Одно, второе, третье...
Качнулся маятник судьбы,
Пришли в движение валы,
Загрохотали шестеренки,
И вот уже пошли часы...
И !
В тот же миг, у колыбели,
Явились псы невдимою тенью
Кружит бесовский хоровод.
- Он наш, он наш! - вожак ревёт.
- Он по Закону наш, Адамов плод!
Никто его у нас не отберет.

Меченый, меченый, меченый...

Лишь пессимист, вдохнув всей грудью,
Заявит с выдохом своё,
Мол, хуже, как сейчас -- не будет!..
Приняв, смирившись, бытиё...

Так впору памятник поставить,
На грешной матушке-земле,
И оптимисту, коль заявит --
«Да, будет!.. Будет!.. Верьте мне!!!»

Между уровнем жизни и боли
Отражаясь живою во сне,
Моя милая ночью приходит,
И садится спиною к стене.

Говорим с нею долго о разном,
И молчим с нею всласть обо всем.
А в окне моем крестообразном
Отражается — мы не вдвоем.

Под сердечные выдохи-вздохи,
Лихорадило время часы.
Нашей встречи минутные крохи,
Растворялись в сияньи росы.

Все жестоко: и стены, и взгляды,
И июньского неба ломоть,
И декабрьские снегопады...

Почему к нам жесток сам Господь?

Не боялся ничего, только самого себя, потому
что знал ................, как свои пять пальцев, и от
этого жар, снаружи и внутри, радости, (холод),
старался, лопатой не отгрести, (страха), порвана
на нём вся рубаха, крест на пузе, вериги, он пон-
имал, что он другой, риги, большого сарая покров,
там, где сушат снопы (хлебных....слов), его (хлеба)
мера,...лишний, летающий без крыльев, изувера
...посыл, имеющий третий глаз, остыл, спрятан в
волосах, без прикрас, чтобы не пугать...

Не волен я в своём рождении,
Не волен в смерти я своей.
Бог всё решив, Предназначение,
Мне дал и место средь людей.

Хочу иль нет — прожить весь должен,
Мне жизни выданный лимит.
В ней путь судьбою был проложен,
Её мой ум не победит.

Я каждым выдохом и вздохом,
Предназначению служу.
Всё — хорошо мне или плохо,
Его согласно чертежу.

В нём каждый шаг мой предначертан,
Что я решу — в нём решено.
И я лишь в тот миг стану кем-то,
В котором это им дано.

И я не волен ни в...

По центру дороги, столбовой, столбы пыли,
жарко, лето, смеётся над нами, (не зовёт и
не плачет), август, начало начал, утро, заря
уж устала, прошла, разжигает сознанья экр-
ан, немы, ни зги, ни звезды, на пруду у дор-
оги кувшинки цветут, жёлтый цвет на воде,
всё зеркалит, камень прыгает, брошен, он
рьян, шесть, семь, утонул, кругов поступь,
волнения бриз, цапля здесь, мелководье её,
карп подплыл, наблюдает, лебедь дальше,
плывёт, отдыхает или делает вид, птица, что
возьмёшь, ни...

Долгая, долгая осень
Соткана вся из дождей.
Может быть, все же подбросит
Несколько солнечных дней?

Там, где леса серебрятся,
Тонкая нитка шоссе.
Радостно вдруг затеряться
В этой плакучей красе.

Лось затрубит в перелеске.
Выдох восторга и слез,
Будто рублевские фрески –
Грустные лики берез.

Ливнем омытая роща,
Вьется тропа, как лоза.
Я угадаю на ощупь
Волосы.
Губы.
Глаза…
1988г.

Снова вещий декабрь непорочен,
И мороз полосует зарю.
Прохожу по нему, как по строчкам,
Очень трудно иду к январю.
От судьбы своей не отрекаюсь,
Сам придумал
И песню сложил.
И не плачу, не маюсь, не каюсь,
Что случалось неправедно жил.
Все потом разберут и расставят,
Расшифруют и выдох, и вздох.
Снег недавний, конечно, растает,
Отодвинув февральский итог.
Жил, как жил, не боялся повтора,
Но мучительно шел к своему,
Среди сплетен и всякого вздора,
Не завидовал зло никому.
Жизнь...

Последний холод на кармине щёк,
последний выдох гаснущей метели,
солома солнца, облаков мешок,
тряпьём прикрывший бирюзу капели.

Весенний снег и вечная тоска
над тишиной аллей в пустынном смоге,
и сухость губ, и серебро виска,
как сон луны, застывшей над порогом.

Туман прибился к стёклам, словно тень,
раскрасив утро в розовую слякоть,
матроска света падает в постель,
бросает солнце ржавой баржей якорь.

Последний крик, последний посошок,
суглинок неба под ногами ветра,
и...