Вдали на чужбине

Хочу поведать я народу
Историю одну тех давних пор
И пусть не судят меня строго
Мир мудрецов и знатоков.

Был ясен день и воздух свеж
Вода в ручьях сверкала отраженьем
Вдали холмов, в тени цветов,
Готовилось веселье.

Никто не знал еще тогда
К чему такая радость,
Не предвкушая горечь дня
Печальною осталась.

Не надо спрашивать меня
Где это все случилось,
Кому дано меня понять
И будет Божья милость.


Гуляют праздные зеваки
Детишки бегают гурьбой
На рынке сплетничать...

Ты видел красоту вечности,
Слышал музыку листьев,
Ты шел путем неизбежности,
И с солнцем по пути слился...

Карябаешь мертвыми пальцами
Дверь, открытую настеж,
Голова слетает с катушек,
А в ней лишь слово "Хватит!"

Здравствуй!
Привет друг!
Здравствуй!
Не ждал меня?!!
Не прячься!
Далой испуг!
Не прячься!
Ныряй в себя!!

Страх тянет вниз включая рефлексы,
Бится лбом в стекло - кажется праздник!
Крик переходит на килогерци,
Где-то вдали - эхо дразнит!

Наступая самому себе...

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...

Эфес в ладони, лёгкое туше,
Он не лежал душой к французским винам.
Душой на сцене неглиже,
Он жил, но никогда не шёл по ней с повинной…

Вдали портера темнота,
Софиты - занавес небес…
Душа прекрасна и чиста,
В ладони творчества эфес…

Вершина Мира, тишина горы,
Пыль звезд окутывает плечи.
Все лишнее забыто до поры.
Вселенной звон – зовущий, вечный,
Вне времени, вне жизни, вне судьбы.
Дыхание ровней, спокойней, тише.
Движения размеренно-скупы,
Лишь небо звездами колышет
Манящий за собою Млечный путь.
Мир вешний отступает вдаль, бледнеет.
Незримого проявленная суть –
Здесь, в тишине, грядущее слышнее.

Я тобою болею безнадёжно…
И леченью не поддастся тот недуг.
Вздрагиваю и вздыхаю слёзно.
И в ночных кошмарах умираю вдруг…

Я тобой болею безнадёжно…
Днями и ночами напролёт…
Нежная улыбка Богородицы с иконы..
Я, боюсь, меня уж не спасёт…

Я тобой болею безнадёжно…
Ты владеешь мной, как господин рабом.
Жизнь отдать мне за тебя?...можно…
Или в поле обернуться ветерком…

Я тобой болею безнадёжно,
И пишу тебе стихи я, как в бреду…
Да...всё в этом мире так устроено непросто…
Мысль...

Дождь, как прежде и раньше навивает печаль
И приносит нам слезы, когда плачет душа.
Когда плачет от боли, когда с болью кричит.
Когда хочет к родному, когда хочет любить.
Дождь уходит, а в сердце остается печаль.
Сердце с болью и с грустью, остается опять.
Остается одно, без любви, без тепла.
Остается одно и вдали от тебя.

Знак дают нам заветные дали,
И сверкает вдали бриллиант
Ярким солнцем добра и морали,
Нам, пророча судьбу на свой лад.
И эмоции перышком счастья,
Все щекочет затейливый Бог
Наш хранитель в проходе дорог,
И опора в моменты несчастья.
Совесть жадный учитель в пути,
Направляет на жизненном взлете,
Ее, чтя, вы вовек не соврете.
Продолжая по жизни идти….

Я люблю это имя,
Натали, Натали...
Мне в нем слышится будто
Обещанье любви,
Мне в нем слышутся звуки
Ненакомой земли,
Я люблю это имя,
Натали,Натали...


Мне в нем слышится пенье
Незнакомых мне птиц,
И во мне не однажды
Пробуждался вдруг принц,
Если рядом со мною,
В доме или вдали
Оказалась случайно
Натали,Натали...

Мне в нем слышится Пушкин,
Что читает стихи
Натали своей славной
Где-то возле реки,
Или как он танцует
На балу с Натали
И мелодии танцев
Все печали смели...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...