Василькова

От радости за Русь я плакал и смеялся,
Не потому что всех чувствительней поэт, –
С подобной красотой я раньше не встречался,
Но слышал зов её с таинственных планет.

Весёлая Земля стыдливо возражала,
Что дальние миры совсем тут ни при чём.
Такую красоту она сама рождала,
Побыв под молодым живительным дождём.

Он не был с женщинами груб,
Хвастлив, циничен и развязан.
Наоборот, по их рассказам,
Он дегустатором был губ.
Целуя, мерил теплотою
Он нежность с тонкой красотою.
Его изысканному вкусу
Обязан тот, живёт кто с русской.

Вот этот миг земной людского счастья,
Что молодая выделила жизнь!
Воспламеняясь и горя от страсти,
Тела лозою гибкой каждой частью
Немыслимо переплелись.
Вот этот миг земной! Молчите, судьи!
И сожалейте, умные, о нём!
Вскипает жизнь в расплавленном сосуде,
Божественном по форме и по сути,
Чтоб продолжаться вновь в другом.

Ты рождена богами для людей
Без злого умысла и без коварства.
Тебя не может никакой злодей
Пленить своим бесчеловечным царством.

Вся из добра, ты тянешься к добру,
Прощаешь слабость, укрепляешь в силах,
Даёшь накал и чувственность перу
И мир наш видишь светлым и красивым.

10.08.2018

Чтобы жить, мы должны убивать.
Мы не люди, а дикие звери.
Не научены мы воевать
Ради золота, славы и веры.

Бог дал разум не нам, и не нас
Обогрел Он бессмертной душою.
Зверь двуногий с прицелом для глаз
Уничтожить собрался живое.

16.08.2018

– Когда бы их в отряд объединить,
Могли бы олигархи повторить
Бессмертный подвиг греческих спартанцев?
Наверное, в историю вошли б,
Закрыв все бреши, поддержав рубли…
– Не совершают подвиги засланцы.
Историей подписан приговор:
Бесславно жизнь закончит каждый вор.

03.09.2018

Предпочтенье отдала ему,
Счёты за грехи со мной сведя,
Хотя я не чувствовал вину
И грешна была сама судья.

Не запил я, не пошёл ко дну.
Жил. Любил. Любил. И не одну.
Только их забыты имена.
В этом лишь её одна вина.

05.09.2018

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

Никем еще не выпита до дна
Небес бескрайних васильковых нежность,
Высот кристально-чистых глубина,
Волнующая сердце безмятежность,
Где ветер, обнимает облака,
Шепча на ушко ласковые песни,
В лазурь добавив каплю молока,
Чтоб снизу мир казался интересней.

Не понята по-прежнему мечта,
Что крылья обжигает нам, Икарам,
Которую рождает пустота -
Грехов подруга, будней и кошмаров.
Все так же мы на свет, как мотыльки,
Летим самозабвенно к жару солнца,
И рушатся незримые замки
Воздушных...

Глаза васильковой свежести, напоите меня дорогой,
напоите меня светом предзакатного хмеля, и криком,
что играет на гребнях сосен, что струится в тогах берёз,
что искрится ручьём в овраге, что звучит отголоском пшеницы
самых ясных и чистых уст. Веет дрожью с листвы-прохлады;
шаг – ожог на мраморе неба от упавшего солнца, и рядом
перелётные тени-птицы.
Пусть мне снится огонь летних слёз, ткань дождя,
и бессонницей звёздной, разорвавшей на пепел рубаху,
окрестятся следов многоточья;
пусть...