Вандал

Ветер падает на кровать,
на одеяла
из осенней листвы.
“Тибетская пустошь надёжней
красок Монмартра”, –
шепчет листва,
по горло сытая
влагой
с грязных подошв неба.
Невпопад попадая взглядом
в прокуренный ритм ветвей,
делаю своё дело –
пью на последние,
и наслаждаюсь безденежьем
с полным правом;
ведь сердце должно стучать,
суконкой мышц
под мокрой одеждой
души,
нежно и безвозвратно,
как первый снег
на ладонях вандала.

И после смерти нет покоя
Машине старой боевой.
Вот-вот отроют и помоют,
Не сделав целой и живой.

Поставят труп её в музее.
И будут весело глазеть
И ухмыляться ротозеи,
Не понимая слова "честь".

Не уважая подвиг ратный,
Засунут в раны кулаки,
Глумясь над мёртвой и нескладной,
Погибшей дважды: от руки

Лихого вражеского аса,
Который тоже был подбит,
И от вандала ручек грязных…
Шалит моральный инвалид.