В жажде

Нет ничего - ни истины, ни бездны,
Ни отражений – тени пустоты,
И звуки не плывут подобно песне
Над вечностью, роняющей цветы.

В ещё не проявившемся пространстве
Дыханья нет, движение мертво,
И даже смерть в немыслимом убранстве
Своё не проявляет естество.

И нет зерна, что явится твореньем
В божественном кружении огней,
И нету тьмы тончайших проявлений,
И света, что могуч в любви своей.

Нам просто говорить, но как увидеть,
Как явится неведомое – то,
Что сможет и любить и...

Ты со мной, хоть и не рядом,
В верном сердце бродишь взглядом.

Мы вернёмся в рай однажды,
Верь мне, только это важно.

В первый раз я молю тебя
Жизнь свою проживи, любя.
Злобу обреки на жажду.
Слышишь, только это важно.

Что ищу, нахожу в тебе
Каждый день, будто в новом сне.

В нашем будущем – не страшно.
Правда, только это важно?

Приручите меня, я прошу, приручите.
Утолите во мне жажду вечной игры.
Подарите любовь, нерешимость простите.
Где вы фея моя из волшебной страны.


Покажите мне сон из сокрытых желаний.
Проведите тропою через нежности сад.
Наберите с меня в верности обещаний.
Не смотрите с укором, если я виноват.

Научите прощать, и не думать о прошлом.
Восхитите своей красотою души.
Помогите, я очень устал в этом пошлом.
Нашем мире людей, из корысти и лжи.

Под корень вбить себе надежду,
Это значит, даже посыпая голову пеплом,
Находить в себе путь.

Это значит, убить к себе нежность,
Отложив пистолет.

Эта пуля жаждет не сердца,
Что бьется гейзером в твоей груди,
Эта пуля жаждет новых мишеней
и противоборств среди
огненных глаз, озаряющих ночь мистерий.

Курок, как руки продолжение.

Рука в предчувствии смерти
крепка.
По венам кровь
с закваской на жаре.

А, значит не важно
куда стрелять.
Так выбери двери
осаженного...

Ищи меня там,
Где сходятся три реки:
Наслаждение, боль
И боль наслаждения.
Их течение занесло меня
К водопадам любви,
Той, что выше всякой любви,
Которую можно поймать словом.
От рождения
И до мнимой смерти
Я нес ее, не зная о ней,
Я горел ей, не давая свечения,
Принимая за лед пожар в моем сердце.
Ищи меня там,
Меня легко там узнать,
Я буду прощать самого себя
За слепую жажду вещей.

Ты умеешь читать в глазах?
Если да, то читай в моих.
Что ты видишь - боль или страх?
Отраженье чужой любви?
Или может разлуку и смех?
Иль усмешку, иль грубый вызов?
Или тот первозданный грех,
Что так свят и который так низок?..
Может быть в них живет мечта?
Безрассудство иль детская вера?
Иль наивность и простота?
Или просто кусочек неба?...
Иль огонь - пламя плотской страсти?
Иль покорность судьбе и смирение?
Или жажда любви, упоенье властью?
Или...просто набор твоих впечатлений...

Походкой неслышной, кошачьей,
Ступаешь созвучно с мотивом
Души моей ветхой, пропащей,
Подвластной неведомым силам.

Целуешь, заманчиво глядя
В глаза обездвиженной жертвы,
Касаешься с нежностью прядей
Волос моих, пахнущих терпко.

Ты лаской себя проявляешь,
Свою колдовскую природу,
Забыть "всё и вся" заставляешь,
Упасть в твою тёмную воду.

В плену твоём сладостно-жгучем,
Теряю остатки сомненья,
И, сердце любовью измучив,
Тону, но не жажду спасенья...

Солью моря растворяется
плоскость мыслей.
Числа
скачут на ипподроме модификаций
проистекающего.
Не надо бояться
расплавиться под лучами,
упавшими в линзу души.
Причалив
к самому себе.


Полемика

Чувствую ли я?
Или чувствует мною кто-то,
незнакомый сознанию дня.
Живу ли я?
Или в болоте
прозябаю, любя не то и не так.
Моя семья –
небо
да лоскут земли в поле зренья,
братья сомненья
да сестры ответчицы молчаливые
мнением праведным.


Поглощение

Отражение в зеркале...

Мне подарили маску,
Чтоб я сходил за своего.
Глядеть мог без опаски —
В отражение своё.

А, что под маской той,
Никто не будет знать.
И оценив оказанную честь,
Я перестал её снимать.

Мной стали гордиться,
Но перестали любить.
Я жаждал забыться —
И маски крепла нить.


Когда устав от обмана,
Я маску резать стал,
Из неё сочилась кровь —
И облик мой совсем пропал.

Я взял немного краски,
Придвинув зеркало иллюзий.
Закрасил лживость маски —
И это было то, что нужно...

Раз!
Два!
Три!
Выстрел.
Кровавая акварель
по стене
мертвым эскизом.
Следующий!
Палач бессмысленно
жмет на курок.
Приказ сверху,
исполнение снизу,
холодная простота.
Смерть у ног
пробирается змеем
по трупам.
Тот, что еще
секунду назад
жадно глотал раскаленный воздух
и до последнего счета
верил,
уже потерял свой страх.
Смерть потирает потные
руки,
слизывая
желудочный сок
на устах
и принимая позу
эстета-Нерона
перед пылающим Римом.
Мрачные мины
карающих кукол...