В тот светлый

Ах, гитара, мой дру-ууг!
Остывают колки-ии.
Я давно тебе му-уук
Не дарила с руки-ии.
Запечатала все-е
Глубоко, далеко-о.
Струн твоих только се-емь,
Сто сыграть нелегко-о.

Потерпи, не грусти-ии,
Разберусь всё равно-оо.
А пока просто сти-иих
Подарю я без но-оот.
Прикорнула в углу-у
В скромном чёрном чехле-е
На тебя я смотрю-у.
Вспоминаю строй ле-ет.

В них дарила ты мне-ее
Облегченье душе-ее
На басовой струне-ее
Замирала в туше-ее.
Подожди, верный дру-уг!
Подарю вместо му...

Как нежен, чуден аромат
От белых колокольчиков простых.
Не надо мне других наград,
А подари лишь ландышей таких.
Они милы, как кроткая невеста,
Они скромны, как светлый лик луны.
Они в тени лишь выбирают место,
Они невысказанной радости полны.
Их запах несравним ни с чем,
Им можно только наслаждаться и дышать.
Но много вырывать то их зачем?
Пускай растут, не надо им мешать.

Прошу, не плачьте, забудьте слёзы...
И принц приедет к вам на сказочном коне....
А я, простите,немножко занят...
Да и причина, вовсе, не во мне...
Расслабьте лобик,О, Ваши губки....
Приподнимите лёгкую вуаль....
Ах, Ваши глазки...Как незабудки...
Вам не к лицу...обида и печаль....
Порхайте нежно, как мотылёчек....
Гусару старому волнуете Вы кровь...
А, эти ножки, улыбка Ваша...
Вы в сердце каменном рождаете любовь...
Моя принцесса, Вы светлый ангел....
Я чувства не смогу свои...

Я уже отвык от холодов, Север не забыт, но так далёк,
Где горел пожар младых годов, тлеет только малый уголёк.
Там, где ветер скулы обжигал и казался бесконечным бег.
Снегом заметает пьедестал, где творил железный человек.
Павших и уставших поднимал и совсем не мыслил про износ:
«Некогда им думать про финал!»- вслед однажды кто-то произнес.
Сверху только панцирь, глубже суть, мягкий и ранимый сердцем врач,
Чтож уже назад не повернуть, под гору несётся время вскачь.
Четверть века...

Ты, милый ,Богом послан
Рассветом солнечным ко мне.
Открою знание и после
Ты мне расскажешь--так ли нет.

В тебе сокрытое желанье,
И светлый зов горит в груди,
Ты на тропинках мирозданья
Нашёл своей души пути.

Но свет Любви пронзая сердце
Тебя зовёт--"Иди за мной!"
И ты идёшь стряхнув коленца,
Открытый телом и душой.

И я люблю тебя такого--
Палящим жаром из груди,
И твоё ласковое слово,
Оно вибрирует в крови

Моей..Меня в полёт бросая
До неизведанных высот.
Мы, золотой, с...

Есть люди с чистою Душой.
Пред ними голову склоняю.
Как часто Путь их не простой,
Как часто их не понимают.

И в нашем мире зла и лжи,
Они отшельники, изгои,
Несущие нам Свет Любви
Своей израненной Душою.

Не требуя взамен наград,
Эти безвестные герои
Упорно строят Светлый Град,
Где жить придется нам с тобою.

По Указу императрицы,
Среди прочих соборов главный,
В самом центре губернской столицы
Возвышался собор православный.

Красотою с « Исакием» споря,
(По преданью молвы людской),
Храм сиял в золотом уборе
Среди площади городской.

Купала золотые, звонница
Подпирали небесный свод,
Со святыми, да с Богородицей
Крестный ход совершал народ!

Здесь молились особы царские:
Император, Великий князь…
Власть безбожная «пролетарская»
Оборвала духовную связь!

Комиссары без сожаления...

Хотел уйти, да вот не стал -
Ей Богу, - духу не хватило,
Чтоб в одиночестве познать
Своё нутро, что, верно, сгнило!

Да, очень крепко держит тот
Меня за горло жуткой силой
“Я БЫВШИЙ” - хватка-то его! -
И жизнь, которая постыла!

Да, знаю, что придет тот миг -
Не будет места укоризнам,
Останется лишь светлый Лик,
Который ко служенью призван!

Затаилось чудо жизни в перламутровых Скрижалях.
А скрижали затонули в час далёкого потопа.
А потопом наказали тех, кто злобою всех жалил.
Жалил, мучил, насмехался или просто был недобрым.

Горько плакало живое от насилия злодеев.
А злодеи ликовали, собирали дань большую.
Дань большую за обманы, и чернели, богатея.
Богатея, но чернея, превращая кровь в дурную.

И темнело постепенно небо синее в печали.
И в печали, напрягаясь, собирало тучи с громом.
Громом глухо рокотало, молний искры...

Поручик двадцати шести
годов,
прости меня,
прости
за то, что дважды двадцать шесть
на свете я была и есть.

Прости меня, прости меня
за каждый светлый праздник дня,
что этих праздников вдвойне
отпраздновать случилось мне.

Но если вдвое больше дней,
то, значит, и вдвойне трудней,
и стало быть, бывало мне
обидней и страшней вдвойне.

И вот выходит, что опять
никак немыслимо понять,
который век,
который раз,
кому же повезло из нас?

Что тяжче:
груз живых обид
или...