В стране цветов

Почему, грязь всегда по углам,
Ну а мрак в них, темнее и гуще.
Почему, часто лживым словам,
Быстрей верят, невинные души.

Почему, вновь туман над рекой,
Когда он нам, совсем там не нужен.
Почему, осень лист золотой,
Сорвав, в воздухе медленно кружит.

Почему, не умея жить врозь,
Вместе — ссоримся мы постоянно.
Почему, непролившихся слёз,
Боль пришла — не спросившись, незванно.

Почему, всё живое ждёт тлен,
И чернеют, цветы увядая.
Почему, их поднявших с колен,
Бьют рабы...

Наступили холода.
Осень задышала
Ветерками у пруда,
Листьями вокзала.

А былой погожий день
Канул в архив лета.
Клёна лишь косая тень
В пуховик одета.

Ночью падают дожди
Утром зябко, зыбко.
Летом будет зной и штиль
И тепла улыбка.

Грусти цвет наворожит
Серой дымки слякоть.
И безудержно, навзрыд
Хочется...

Я людей вижу в цвете, души их слышу звуком,

Кто-то в вальсе порхает, хоровод ведёт кругом.

Вон, улыбка сверкнула перламутровой вязью,

Там идёт кто-то хмурый, знать, заляпался грязью.

Здесь аккордом гитары сияет веселье,

И душевный покой нарисован пастелью.

Мир чудесный, в нём столько красивых людей,

Нот чудесных, мелодий веселых затей.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2020
Свидетельство о публикации №120022205749

Ах, какая женщина, какая самка,
И рядом с ней сидит альфа-самец,
Её за деньги мне и предложила мамка,
Весна красна и молода, ну наконец.
Я женщину желанную целую,
Мне очень нравятся её глаза,
И вопреки самцу её танцую,
О как прекрасно сложена она.
Пришла уже пора любви цветения,
Она теперь бесстыдно так обнажена,
Я озабочен страстью настроения,
Любовница, красавица и не жена.
Вот на меня она посмотрит искоса,
Так низко голову свою мне наклоня,
Я не смогу забыть тот вечер искренне...

Ландыш так красив на вид,

Для невесты есть букеты,

Говорят, что ядовит,

Только разве дело в этом?



Помню как-то по весне,

Рвал цветы и клал в охапку,

Приносил их девушке,

Положив букетик в шапку.



Написал я ей письмо,

В рифму ей в любви признался,

Ветром чувства унесло,

Тем же летом и расстался.



Годы быстро пролетели,

Унося порывы страсти,

Письма к ней и пожелтели,

Время то не в нашей власти.

В стране нефритовых драконов и белоснежных хризантем
Где нет стыда и нет законов, и для любви запретных тем,
Парчой серебряной укрыли монету солнца – облака,
Летит Дракон на сильных крыльях, крылом касается цветка…
…Неистовый Дракон обвился вокруг ослабевших вдруг колен…
Он низко надо мной склонился… мой дивный сон, мой сладкий плен.
Я плавлюсь в золотой истоме и не могу открыть глаза
И цитра нам играет томно, и время пятится назад,
Где облака цветущей сливы и благородных орхидей,
Где...

какое странное мгновенье
я слышу трепет ветерка
тебя здесь нет
но нет сомненья
что ты только что прошла

прошла ты легкою походкою
босыми стопами слегка
светит спина
пониже попа
ты вся, как всполохи огня

***
Как ни странно,
но похвальное умение
порой нечто дурное
разглядеть в себе самом

помогает вместе с тем
увидеть лучше всё хорошее
и доброе в другом.


***
Пловцу отважному средь моря человеческого
к сведенью принять
не лишним было бы отнюдь:

даже в волнах чужого горя
в одночасье тоже можно,
захлебнувшись, ненароком утонуть!


***
Каким сегодня голосам авторитетным
ни внимай,
с почтеньем вслушиваясь в них,

а всё же ясность в мыслях собственных лишь
делает возможным...

Ты столько, милая, выдержала,
Столько слез, Беларусь моя, пролила,
Супостатами вечно гонимая,
Все же честь свою не отдала.

Милосердием своих деток вскармливала,
Благодушием наделяла, добротой,
Вырастали сыны твои славные,
За тебя, родная, получали звание ГЕРОЙ!

Реки кровушки на земле твоей пролиты,
Многострадальная, Беларусь моя,
Но в единстве была ты тогда,… не расколотая,
Потому и выстоять перед врагом смогла.

Всколыхни, Беларусь, колосья нашей памяти,
Добродетелями ума нас...

У зеркала притихла ты -
морщинки и седая прядь,
а мы, как поздние цветы,
не верим - время увядать.

А в памяти ночной грозы
весенний день и майский гром,
какая осень без слезы,
без сожалений о былом.

И будь ты грешник, будь святой,
за птичьей стаей не взлететь...
и дождь серебряной метлой
метёт берёзовую медь.


Валерий Мазманян