В небе света не стало

В небе облаков пушистых стая,
Словно птицы белые летят.
А меж ними синь без дна и края,
В себя манит, мой чаруя взгляд.

Только не взлететь в неё бескрылым,
Людей держит крепко Земли твердь.
И нет в её мире такой силы,
Что поможет, в небо мне взлететь.

И пройду внизу свой путь по свету,
Жизни время всё истратив я.
Так и не узнав в ней всех секретов,
И не поняв смысла бытия.

Мы не зная, что там за Пределом,
О бессмертье душ — быть может врём.
Умирать нам страшно вместе с телом...

И достойного и нет,
И хороших и плохих,
Согревает солнца свет,
Нет ему чужих-своих.

Под одним, живём все Небом,
Все под ним и Богом ходим.
И каким бы важным не был,
Человек — не царь Природе.

В нас возьмёт своё порода,
А судьба — укажет путь.
И сумеет даже гордых,
Куда надо подтолкнуть.

Ей проигрывают в споре,
И трусливый, и герой.
Но не сломит всё же горем,
Она сильного душой.

И достойного и нет,
Обогреет солнце светом.
Но достойный взяв, в ответ,
Обогреет мир за это...

День светом одержим, старался, светился весь
и извивался в потоках благодати грёз, что ночью
посетили (оз), и лилии, кувшинки рдели и путев-
одная звезда, не появилась, что тогда? разрезы,
шишки, шрамы, взломы, души твоей/другой би-
доны опорожнили бесы, бдя и труп при жизни
не тая, идёшь по кромке, вечно гадишь, или ко-
го-то позабавишь, иль трепеща или застыв, ты
чёрен, бел или учтив, и льнут к рукам и сам ста-
рался, как мотылёк в кромешной тьме, на лам-
пы свет, летел, к тебе...

Где я, а где мудрость,
Идти вверх нет силы,
А вниз — склон в камнях.
Опять спешка глупость,
В пути подарила,
И снова успеха, не будет в делах.

Где я, а где роскошь,
Не быть мне богатым,
Я создан не так.
Не нужно мне должность,
У царской палаты,
И я не торгую, собой ради благ.

Где я, а где юнность,
Прожил уж полвека,
Как лунь, весь седой.
А в старости хрупкость,
Она человека,
Ломает собой.

Где я, а где небо,
Сторонник я света,
Но я не святой.
И где бы я не был,
Я...

Там, где небо с землёй целовалось,
Горизонта загадка и даль.
Там, зари живёт нежная алость,
В ней щемящяя душу печаль.

Не дойти к ней, её не коснуться,
Далеко, к нам её близкий, свет.
В том, Природы иллюзий искуство,
Волшебства её чудный секрет.

Там, в Стране Зорь чудесный мир сказок,
Мир душевных и чутких людей,
Мир красивых и радостных красок,
Говорящих и добрых зверей.

Мир Мечты — в нём всегда гостям рады,
За еду, в нём не надо платить.
И не ждут за добро в нём награды...

Как хорошо на свете жить, жить для других, лишь создавая,
Как хорошо, одну любить, любить всегда всё отдавая.
Как замечательно вставать - пораньше утром, на рассвете,
Встречая алую зарю, счастливым быть на этом свете.

Как благодатно счастье знать, и с каждым им всегда делиться,
Как превосходно, быть самим и в жизни каждый день учиться.
Так упоительно в тиши создать шедевр совершенный,
И миру сразу подарить, пусть и подарок сей бесценный.

На удивление мир прост; в нём всё задумал...

Серебристую нить паутинки,
На куст ветер небрежно швырнул.
На ней капли росы словно льдинки,
Жук средь них, сложив крылья, уснул.

Солнце, света теплом, мир обняло,
В лето дверь, месяц-май приоткрыл.
И на свете теплее жить стало,
После спячки зимы лес ожил.

Отжурчал уж ручей говорливый,
Сделав снега остатки водой.
И леса, и поля она силой,
Напоив, одарила живой.

Птичий хор щебетанием в чаще,
Поёт что, в нашем мире весна,
Что с теплом в него радость и счастье,
Вновь приносит с...

Плыли утки в неба отражении,
По пруду, средь белых облаков.
Морщит гладь воды её волнение,
Всплеском тихим, став у берегов.

Там, в прибрежных камышах стрекозы,
Отражают солнце слюдой крыл.
А чуть дальше — лес и в нём берёзы,
А меж них, калины красной пыл.

Жук какой-то, прожужал басисто,
В чаще, что-то ухнуло вдали.
В небе солнца лик добром лучится,
Согревая, светом мир Земли.

Лето, зной и гладь пруда прохладой,
В себя манит, освежить суля.
Ах, как мало, всё ж для счастья надо...

А в небе блеклый рожок месяца,
Меж сажи тучи, серебром.
Мы никогда с тобой не встретимся,
Мы в разном времени живём.

С тобой, мы дышим разным воздухом,
Над нами, разных звёзд узор.
Твоя мечта — зарницы всполохом,
Моя — закрыта цепью гор.

Твоя, дай Бог тебе, пусть сбудется,
К моей — я сам, спалил мосты.
И в моём мире небо хмурится,
За тучей, спрятав свет мечты.

В твоей Вселенной — возрождение,
В моей, уж начался распад.
И нет огня в душе — лишь тление,
И потускнел, усталый...

Рыдала свеча над уснувшим поэтом,
И небо молила помочь ей рассветом.
Долги и суровы декабрьские ночи,
И в горе никто не желает помочь им.

Одни только ветки замёрзшей рябины,
К окну наклонившись, зажгли все рубины.
Под взглядом хрустального, лунного света
Они засверкали, как лучики лета.

Разлили спектр красок, мешая с тенями
Озябшими веток рябины руками.
И вздрогнул поэт, потревоженный светом;
Глядит, не мигая, на зрелище это…

И сами собой из души льются строки,
Вливаясь...