В небе сияет луна

Уйти дорожкой лунной по воде
К сияющей лишь для тебя звезде.
На небо через горизонт шагнуть
Туда, где ждёт волшебный Млечный Путь...

Оставить боль сердечных тайных мук,
Пусть равнодушным станет сердца стук.
Забыть осколков счастья тихий звон,
Пусть больше не тревожит душу он...

И там, в далёких сказочных мирах,
Расстает навсегда разлуки страх.
Там исцеленье для души найти,
Потом - назад, по Млечному Пути...

07.06.2008г.
Автор БОГАЧЕНКО ТАТЬЯНА

Солнышко сияет. Почему ж так больно мне?
Почему веду себя как лихой смутьян?
На тебя надеялся,
как на «Волгарь» футбольный.
Лопнули надежды. Слив по всем статьям.
Всё, что было лучшего, чистого, хорошего, -
Всё в тебя я вкладывал, как в родной Сбербанк.
Но дефолта обухом меня ты огорошила.
Наползает горюшко, словно тяжкий танк.
Эх, умчусь на Волгу я,
убегу на Ахтубу.
Сом из-под коряги фыркнет: «Не журись!»
Над судьбой несчастною
лягушек хор поахает.
От шопота кувшинок легче...

Ты помнишь лунные ночи
у девственных озер.

Мы катались на спинах,
отлитых в воде,
звездных ростков,
взглядом,
цветущим в воздухе,
как он блуждал,
пророчески
невзначай,
между двух теней,
укрытых в прозрачной тьме.

Как наши сердца
познавали любовь
лунного бриза,
пуская по ветру
его приметную стать
и находя друг друга,
словно два призрака
на берегу
(ты помнишь,
как руки кутались в плед
малахитовой пленки).

Как у кромки
воды
две тени змеились,
пророчески
смело,
в...

Свет мартовского снега –
отголосок лилейной зари весны,
оркестровая блажь бисквитного неба,
девственный луч хрустальной альпийской слезы –
так прощается холод с тобой,
так встречает тебя наводненье коротких ночей
и мятный настой
оживающих почек теплых созвездий, чей,
стреляющий звоном серебряным, кратер
переполнен бордовым вином
чувственных мук и объятьями
розоволицых рек. Ляжем на дно
алым корундом заката, диадемой
радуги из перламутровой пыли
украсим мотивы берилла
в зачатии...

Звёзды в небе лунном,
Ярче и крупнее.
Жить здесь людям трудно,
И здесь нет деревьев.

На Луне здесь люди,
Строят космодром.
Как построят будет,
В Космосе им дом.

Люди эти смелые,
Дерзкие умом.
Не болтают — делают,
Будет космодром!

В Космос выйти рвётся,
Вдаль, к иным мирам.
Тот кто сердцем звёзды,
Зажигает сам.

И пока такие вот,
Есть на свете люди,
Двигаться всегда вперёд,
Мир, вперёд лишь будет!
Марковцев Ю.

Наш разговор в сто десять лун рожден был небом,
Закончить первым ты хотел – закончил, мне бы
На вздохе крикнуть в пустоту, послать бы в спину
Тебе на память: «Я люблю, уйдешь – погибну!»

Но время лучший Гиппократ от ран душевных,
Исчезло мы, есть ты и я – закон священный,
И голос твой забыт навек, как привкус кофе,
А был ли ты со мной вообще, мой Мефистофель?

Когда наполню до краев бокал печали,
Я вроде все хочу вернуть опять сначала,
Но день проходит, мехом ночь укроет плечи,
И...

Аквамариновое небо,
И в жемчуг полная луна...
Качают свет и тени небыль,
Свивая в зори полотна
Неповторимости сюжетов,
Неповторимости себя...
А за порогом манит Лето,
Тропинкой стелется Весна....
И обожжённое земное,
И обновлённое небес
Вдыхает солнечное море
Любви чудес...
И где-то там за перепутьем
Неисчислимости миров
Сольются солнечные сути
В Любви покров...
И тихим шёпотом прибоя,
За поцелуями волны,
Вдохнёт и выдохнет живое
Любовь, сквозь сны.

Бледная вышла Луна,
Дороги все осветила,
Тёмного леса стена
В инее синем застыла.

Где-то послышался скрип,
Сани бегут торопливо,
Возчик замёрз и охрип,
Сгорбился, смотрит пугливо.

Ночь. Забирает мороз,
Снегом леса завалило,
Небо в мерцании звёзд,
Холодом пышет светило.

Ветер затих в вышине,
Снегом дубрава согрета,
Только Луна в тишине
Бродит одна до рассвета.

А звёзды сияли от счастья.
Умыл их весенний дождь.
А ветер раздул уснувшее пламя.

На небе вновь зажглась луна,
Опять безмолвна, холодна.
Алмазный взор свой подарив,
Тьме придала седой отлив.

Ни пенья птиц, ни голосов,
Дверь каждый запер на засов.
Ей одиноко в вышине,
Мир утонул в глубоком сне.

Озера, реки и моря
Лик бледный отражают зря.
Увидеть хочется ей в них,
Хотя бы образы двоих.

Звёзд паутина - её кров,
Великолепен, нету слов.
Вот только роскошь не нужна,
Когда века совсем одна.