В городе страсти

во глубине степей канзасских
обкурен хмур и нелюдим
наследник всех сирот казанских
жил на отшибе чёрт один
звался не хитро джоном смитом
ни кузнецом ни палачём
а был он фермером забитым
и по округе слыл бичём

Спокойный взгляд стеклянных глаз,
Готовых лопнуть, разорваться,
Я вижу в отражении. Сейчас
Бессмысленно стараться
Безумный взрыв сдержать.
Сжав веки, губы разомкнув,
Уже готова волю дать
Себе, надрывно, глубоко вздохнув
Ещё раз, снова и ещё…
По телу пробежала дрожь,
Как будто сотни раз его
Пронзил холодный, острый нож…
Особенно его касанье
Болезненно в груди моей.
Благодаря ему дыханье
Становится всё тяжелей.
Увидев точку на стекле,
Мой взгляд застыл наедине
С щемящей душу...

Мне светят яркие витрины
и длинношеие столбы,
как динозавры, спрятав спины,
пригнув сверкающие лбы.

Машина шинами щекочет
асфальт политых мостовых,
мотор кузнечиком стрекочет.
Как хорошо без постовых!

Люблю Москву весенней ночью,
когда все улицы пусты,
она ребёнком непорочным,
спит, без забот, без суеты.

И лишь трамвай, стуча по рельсам,
нарушил сон Москвы большой,
и покатился по Подбельской
без пассажиров за душой.

Забудь навсегда о нелепых словах
О глупых, бездумных признаньях!
Они мешают вглядеться в глаза,
Мешают услышать дыханье…

По взгляду поймем мы друг друга,
По нежной искре в глазах.
Когда люди верят в чудо,
То думают, что навсегда!

Они из любви строят дом,
В нем солнце свое на двоих!
Такие живут сладким сном,
И печали им не страшны.

Но стоит погаснуть огню,
Как сердца бой затихает.
И больше не тянет к нему,
Впечатлений от сна хватает!

Не скажите, что это любовь.
Она не...

Глаза влюблённого поэта
святым огнём горят в экстазе,
узрели то, к чему так слеп был,
до ныне просто не встречал,
он осознал смысл тайный жизни,
открыв страницу вечной книги,
и свет божественный на небе
ему знамением предстал.
Увидел лунную дорожку,
как серебристое свечение,
саму Луну, как королеву,
всю в кружевах и при пажах,
в ультрамариновом наряде,
и звёзд жемчужных окружение,
открылись смысл и понимание,
но рядом страх, животный страх.
Страх грустной песни...

Во глубине степей канзасских
Обкурен хмур и нелюдин,
Наследник всех сирот казанских,
Жил на отшибе чёрт один .

Звался не хтро- Джоном Смитом.
Ни кузнецом ни палачём ,
А был он фермером забитым
И по округе слыл бичём.

Его жилище представляло
Собой не царский павильон,
А весь плакатами секс пистолз
Обклеянный тепляк вагон.

Жена его ,Смит тоже Анна ,
Чтоб не гласил сухой закон
Всегда была как сука пьяна
В ход даже шёл одеколон.

Дочурка Элли с малых лет
Играла в покер и...

О, несравненный соблазнитель
Почти, что всех замужних дам
Вы всех любовных тайн хранитель
И враг обманутым мужьям.
Вы не повторны в своём роде.
Хранитель образа любви
Не отданы кощунства ноте
Достоинство, вот ваш мотив.

ВЫ не позволите рассудку
Пределы меры обойти
Не оброните злую шутку
Всегда умеете уйти.
А ваш талант, сказать не раня,
Не унижая суть души,
Поведать, суть любви, какая,
Веру в неё не отравив.

И не скрываю, я всей правды.
Хочу ответственно казать,
Что дамы...

Тесных улочек томный покой,
Темные арки умолкших дворов,
Опочивальня глухой мостовой,
В проблесках спящих фонарных столбов,
Тянется вяло в Селеновой дымке,
Промеж гряды колоссов-домов.
Звездный зефир трется в развилках,
Дремой укутав витринный покров.
Тверди небесной, застыв, изваянье,
Град сервирует, в отсветах своих,
Зрелищем мертвенно мерных созданий,
На заготовках полупустых.
Сердце недвижно доменных кузниц,
Стынет жарынь душистых пекарнь.
Томная сдержанность узеньких улиц,
В...

Дверь приоткрыл:
Уставшие деревья.
О, Чудо!-заката отблеск.

Ты пригласил меня на чай, и все проблемы исчезли в миг в небытие.
И стала талия стройнее, глаза игривей, во мне вдруг изменилось все.

Приличия заборы пали в моей пылающей душе
И я опять спать не могу, и я опять мечтаю о тебе.

Мечтам роиться мешает тело, и вздыбившейся грудью убивая сон,
Оно томится и тает низом, пульс верхних бьется с нижним в унисон.

Я так хочу - в висках до звона, тебя любого,
ТОЛЬКО БЫ ТЕБЯ
Пусть даже если это потеря есть всего святого –
Я ВСЕ РАВНО ХОЧУ ТЕБЯ