В церковь вошли

Как жить, если смысл потерян?
Как жить, если сердце разбито?
Как жить, если душу не греет
Тепло твое, все позабыто.
Полгода прошло с той минуты,
Когда тебя, милый, не стало
Как больно, как тяжко, как грустно...
За что это, не понимала.
Да никогда не пойму я,
За что Бог так душу кромсает,
Когда жизнь копейку не стоит,
А церковь - не помогает!
Чтоб вымолить просто прощение
Для батюшки тяжкая ноша,
Смеясь и без сожаления
Душа умирает и что же?..

Понесла Русь-матушка по случаю,
По доверчивости обесчещена,
Понадеялась на долю лучшую,
Процветание и обеспеченность.

Много благ тогда наобещала ей
Сводня всех времён интеллигенция.
Под венец пошла Русь без венчания -
Не венчает церковь с иноверцами.

Высечена хлеще чем шпицрутеном
Теми, у кого всё в мире схвачено,
Брачными контрактами опутана,
Облапошена и обрюхачена.

Под сечение какого кесаря
Ей идти по хитрому сценарию?...
Но покуда чрево ей не взрезали...

Мужчинам хочется чего то
Вопрос о женщинах стоит
И вот с улыбкой идиота
Он про желание говорит

Стройна,блондинка,не спесива
Нога от шеи,пышный бюст
Хозяйка,тихая,красива
Не падка на валюты хруст

Стирала,штопала,вязала
Да кофе по утру в постель
Меня как бога обожала
Переносила груз потерь

В постели хищница любви
На людях - скромная икона
И от заката до зари
Сидела как монашка дома

И что бы была сиротой
Ну ладно,тесть но в депутатах
В приданное дворец...

К врачу больного привезли
Видать ему скоро концы… На этом жизненном пути
Врач на него долго смотрел
И заявил; - тут братцы какой-то бес предел
Зачем его сюда везли
Вы б лучше в морг его свезли
Там оборудование есть
И холодильник и тесак
Да и аналога патолог там мастак
Он там разрежет, поглядит
И точно скажет, что болит
А я чем вам могу помочь
У меня из оборудования
Лишь авторучка вот моя
Которой вам я напишу
Что больного погляжу
Диагноз точный не поставлю
И домой его отправлю...

В комедии о смерти не скорбят –
Каргу не любят ни весна, ни лето,
И церковь объявляет ей вендетту,
Когда герой стреляет сам в себя.

В трагедии о радостях молчат –
Зима и осень чопорны до скуки,
И траур выпускает на поруки,
Убившего статистов палача.

Лишь мелодрама пошлостью своей
Соизмерима с жизненным пространством,
В котором от свободы, как от пьянства,
Успешно лечится наивный лицедей.

С тех самых пор, как я ищу свой жанр,
И реквизит исследую в спектаклях,
В моей гримёрке...

Волны Атлантики, срезающие парус безмолвия, врезающиеся
в железобетонную пасть кубического чудовища,
в паутину Бруклинского моста,
в 463 станции кипящей подземки,
в продолговатый портал Бродвея, в плешь Центрального парка,
в аорту ПятогоАвеню, в воздушные замки Уолл Стрит,
в замороженное время Метрополитэн музея,
в старый Челси, в церковь святого Патрика, спрятавшуюся
в тени Рокфеллер цента,
в остров свободы с окаменевшим подобием свободы Делакруа,
в пьяный призрак Аллена Гинзбурга...

Я не из тех... кто добро забывает...
И не из тех... кто прощает... зло.
Просто мне совесть... не позволяет...
Не всё что случилось быльём поросло.

Не по нраву пришлась... ну и ладно..
Не по сердцу пришлась... ну и пусть.
У меня есть характер и я своенравна...
Если уйду... то назад... не вернусь.

Я не прячу свой взгляд при встрече...
То что думаю... честно... скажу.
Не закончилась жизнь и это не вечер...
Свою спину... я прямо... держу.

В тихой церкви... я свечку поставлю...
И...

Тихо помолюсь я у церкви...
Не зайду... а рядом постою.
Верю... что Господь меня услышит...
И молитву тихую мою.

Золочённые кресты над куполами...
А над ними неба синева.
Облака гонимые ветрами...
А средь них обитель есть Христа.

И не нужно Богу песен звонких...
У распятья лоб не нужно бить.
И не нужно слов пустых и громких...
Можно просто тихо попросить.

Постою у церкви я немного...
Проплывающие в небе облака.
Не прошу я счастья неземного...
Только бы... не плакала душа...

Весенних улиц зеленеет смесь
Всё реже славят догмы христианства
Фонарь и церковь, и трамвайный рельс
В апостолах вечернего пространства

Два цокающих рядом каблучка,
И «озверевший» БМВе на повороте
Не заглушат симфонии сверчка
Цикадами озвученными в ноте

Не робкий взгляд смятенье породит
Пройду, не оглянувшись торопливо
На то, что быть смелее мне велит
Под корочкой устойчивая сила

Такая жизнь скудеет, без затей
И гаснет как закат на горизонте
Сменив в душе позицию страстей...

Тень от ограды на узенькой ленточке пешеходной части моста,
словно кожа зебры, словно жилистость жизни – словом, пробелом, снова словом,
золотом, грязью, алмазом, смолой, сколами руд, до горизонта,
где виднеется утренней свечкой маковка церкви
в дымящейся утренней свежести майского марева.
И я иду между строк, проросших берёзами, липами, хвоями,
тополями, осинами, вишнями, клёнами вдоль обочин,
расставляя знаки внимания, оставляя стихи за спиной, представляя себе себя
без нароста...