В бездне мрака

.
Золотое Кольцо православной России –
незабытое царство седых городов.
Чуть за тысячу вёрст путь нетрудно осилить.
Сколько чудных открытий, нежданных даров.
.
Каждый город – жемчужина русской короны.
След истории – вдаль верстовые столбы.
Силы духа народа крепки и огромны.
Города старорусские – веры столпы.
.
Заплетённые туго косой вековою
грозы, радости, люди великой страны,
города сердцу милые цепью златою
приковали навечно, чтоб память хранил.
.
Золотое Кольцо. Православия...

А на стенке пятно,
Чудо-гад из кошмара.
Полно злобы оно,
Плюёт мрака тьмы жаром.

Пульс стучится в висках,
Весь изломанный я.
Бога лик в облаках,
Бреда сон жизнь моя.

То ль дракон, то ли змей,
Что о трёх головах.
Ад, в мир жизни моей,
Мне принёс на крылах.

Во мне вся уж почти,
Мраком жизнь сожжена.
На всё воля пути,
Не моя в том вина.

А со стенки в пятне,
То ли змей, то ль дракон.
Шепчет что всё сон мне,
Но был Богом, дан он...
Марковцев Ю.

В небе глаз луны налитый кровью,
Из-за туч, багровый, вниз глядит.
Память в сердце, раны обид солью,
Посыпает и оно болит.

Свет багровый, колдовством недобрым,
Будоража душу, смотрит в сон.
В нём в кошмара жути катокомбы,
Открывает, двери уму он.

Мир во мне во мрака лабиринты,
Превращает сна-кошмара жуть.
И обидой памяти побитый,
Ум на выход, ищет из них путь.

В узких коридорах своих страхов,
Бродит ум с котомкою обид.
Жуть, крылами мрака сильным взмахом,
Ветер шлёт и...

Головою я бился мысленно,
В гулкий мрак пустоты отчаянья.
За ней пряталась где-то истина,
Но отдал силы, в чувства пламень я.

Пожеланий своих возможности,
Ум в себе переоценил.
И теперь тупик безысходности,
Путь в ответы ему закрыл.

И куда не глянь, что не сделай,
Нет отрады душе ни в чём.
Тесно ей, она сжата телом,
В бренном мире живёт, в Земном.

Ум желал себе знаний света,
И чувств радостных жаркий пыл.
А людей Бог, грех видя в этом,
В безысходность его закрыл.

И...

ДА СОВЕРШИТСЯ!

В урочный час заря отрадная рассветная является с востока –
И, не замедлив, вслед за нею уже новый день идёт...
И на планете Мира Сужденного Нового Приход
Свершится, не иначе, так: словно былинный богатырь, вздохнув глубоко,
Земля с груди своей и плеч, расправив их, легко стряхнёт паршу порока,
И лишь, как будто от взметённой пыли, пелена спадёт –
Как уж над нею Солнце Новое, взойдя на небосвод,
В Его лучах преображённые пределы озарит её широко!


НЕ ЗАМЕДЛЯЯ ШАГОВ...

В испуге закричал художник.
"Месье, ну что вы, осторожней! -
Так начал речь Владыка Мрака. -
Недолго вниз упасть, однако.

Самоубийц в аду немало,
И с ними быть вам не пристало.
Я вижу в вас талант особый,
Вы человек не твердолобый,

Давайте мы пройдем в шантан,
Ведь моден он у парижан,
И там в спокойной атмосфере
Мы все обсудим в полной мере:

Измены вашей "благоверной",
Капризы музы лицемерной,
Благоволящей недостойным", -
Сказал он голосом спокойным...

Увы, все помыслы Люсьена
Читал Князь мрака неизменно.
И потому он знал прекрасно,
Что встреча та небезопасна.

Он обратился черным псом
И притаился за углом.
Вдруг видит: прямо к мастерской
Направился отец святой.

Блеснул чудовищный оскал,
И пёс на пастыря напал.
Забыт священник небесами,
Растерзан дьявола клыками.

"Ну, что ж, художник, пробил час,
Истек твой времени запас.
Пора платить тебе свой взнос", -
Дух мрака тихо произнес.

И перенесся в дом Люсьена...

Ярослав КАУРОВ

БЕРЕГА НИЖЕГОРОДЧИНЫ

Поэма



Легенды и сказы родной земли

I

Когда-то князь, походом утомленный,

На сих горах над Волгой пировал,

И церковью на труд благословленный

Он Нижний Новый город основал.



Живет его пророческое слово

И нам потомкам прибавляет сил.

Восславим же Георгия Святого

И Симона, что нас благословил!



II

Тысячелетья эти горы

Внимали говор городов,

Что возвышались над простором

Заволжских заливных лугов...

Ты - не боле, чем шлягер,
Боль моя, западня.
... Мой растерянный ангел
Проворонил меня.
Мою боль проворонил,
Мою бездну в крови,
Это вечное рондо
Из любви-нелюбви.
...Вот он, бабочек трепет
Сквозь гарвеевский сад.
Из любовных отрепий
Слеплен рай мой и ад.
Из дешевой репризы,
Из дурацких ролей,
Чей рисунок капризен
А la Aubrey Beardsley,
Из безумья земного,
Из тоски неземной.
...Ты ни в чем не виновен,
Бедный мой, бедный мой.
Ты ведь был только вестью
От другого огня,
Ты...

А завтра,
А завтра,
Когда воспаленный восход,
Легонько тебя поцелуя лучами коснется,
Взмахнешь ты крылами,
Исчезнешь как стаявший лед.
Лишь страстных объятий,
Зачем-то мне память оставишь.
Не смолкнут шаги,
Не качнется со скрипами дверь,
Стремительной тенью,
Метнется испуганно птица.
И я вдруг забудусь,
В коротком предутреннем сне.
И черная бездна - твой дом,
В этот час мне приснится.