В алом шёлке парусов

Ну что ж вы плачете, мои учителя,
учившие не плакать?
Холодный глянец в звоне хрусталя
милей чем слякоть
под пологом вселенского тумана.
Где ваша мудрость? Снежная нирвана
раскисла хлябью поминальных фраз.

Ах, слишком поздно, Командор,
и слишком рано…
подснежники в обёртке целлофана
и в бархатной коробочке экстаз –
дары волхвов под праздничною ёлкой.

Не плачет Анна. Розданы все дольки
тем, кто шагает в ряд, держа винтовки,
и тем, кто вкруг присел, решив уйти
покорно. Волей...

В бездыханность... Оставь мне надежду на явь!
В этих летних сонетах, где мы разлетелись на буквы.
Где губами скольжу от коленей к плечу - целовать...
Где разрывность, как плаха, где безоружные руки.
«Ночь для ночи. Играет безумная плеть скрипача».
Вдохи пальцев... и оживают полотна.
На балу тех теней я позволю тебе вырезать
Рифмы голосом страсти, ритмы жаждой полёта.
НЕБЕСмысленно… Этих, Твоих, о Тебе
Чистокровная кровь. Донна мгла, я иду за тобою...
Проверяй остриё недопитого нами...

Луч, как будто бы стесняясь,
Меж верхушками пролез…
Солнце, с неба улыбаясь,
Согревает сонный лес.

Листья яркие слетают,
Отражая в каплях свет,
Постепенно укрывают
землю в красно – жёлтый плед.

Ветры стылые запели,
Хоть, порядком до зимы,
Где морозы и метели,
Пряди снежной бахромы.

Белке дома не сидится:
Спать подолгу - не резон!
По стволам, земле резвится,
Запасаясь на сезон.

Стынут в холоде берёзы,
Привыкают к холодам,
Бриллиантовые слёзы
Растирая по щекам...

Золотая печаль, колдовской антураж,
И бездонного неба волшебная синь.
Разыскрившийся плёс и пустующий пляж,
Аромат пряный дарит степная полынь.

Алый бархат осин, золотой шёлк берёз,
В кружевах пышной кроны оранжевый клён.
Куполами церквей к небу тянется Русь.
В эту осень я сердцем навечно влюблён.

Припев:
Осень дУши чарует
Этим пламенем страстным –
Разгорелся пожар
На просторах
Окрест.
Только сердце тоскует
Отчего-то напрасно,
Золотая печаль –
Сердцу горький
Гротеск.

2...

Зороастрийская жрица,
Ждущая прикосновения к раскаленной гортани,
Нежной яремной выемке реки твоей...
Ладонью обнимаю твои скулы,
Поцелуй как раскрытая роза.
Темное в светлое, светлое в темное - пишется слитно.
Расстегивая рубашку, растягивая вино,
Вживаться в лепестки песни Соломона…
Сад еще не стертый со свитков - твоё тело.
Глажу клыки ветра и падаю в подлинник сердца.
Нас сегодня осенят осенью...
Прицельно…
Обнаженное пальцев дыхание согревает в ветвях птицу.
Талые руки...

Разбегаются галактики,
Звёзды гаснут от тоски.
Я целую крепко пальчики,
Твоей трепетной руки.

Кожа ласковых ладоней,
Нежней шёлка и парчи.
Глаза всех морей бездонней,
Ярче пламенной свечи.

Словно алых роз бутоны,
Твои губки — опьянят.
Околдован ими словно,
Отвести не в силах взгляд.

Повстречались мы с тобою,
По велению Богов.
Стала ты моей судьбою,
Для тебя — на всё готов!

Для тебя на всё согласный,
И на святость, и на грех.
На путь скорбный и опасный,
Без надежды на...

О, воздух дли ответ и отпусти…
Шёлк и вода были в начале её глаз,
Тысячи нежных осколков, что подкожно
Дрожат и умоляют - тронь же...
До первого прикосновения к ветра'м вечерней скрипки...
Вечерней скрипки,
Обнаженной своей изящною игрой в мгновенье...
Наполнить всё звучанием елейно…
В крови, такой же чуткой к светотени,
Слова густы, и отблески огня
Смычками черных крон,
Стрела из лука,
И танец на стене - бельканто рук...
И запись тает...
Как муза, что коснулась круга строк
И в...

Сколько ты сто'ишь, говорящий о мире имён?
В лоне молящего Света, в ночи святых убийц
Создали нас всех в соке тишины капиллярными.
Ямб, где в конце - ударение вверх...
Кожа, что не раскаялась тут -
Где между Стихом и стихами тайна.
В грусти змеиной ты целуешь глаза, что пишут тебя,
Новая поэтическая вечность.
В моем саду не останавливается цветение снега...
Чтение слишком громкое для посвященных,
Я запомню его между пальцев водой.
Всё в этом мире просит о вечности,
Даже самые...

Рассвет исповеди хозяина времени...
Здесь я приду.
В гласном звуке мои пальцы познают значение глагола «любить»...
Расскажи мне о ирисах твоего тела...
Прорастая между согласными и слогом,
Сквозь голубые отверстия обнаженностью цвета,
Расскажи мне, что я умру за то, чтобы быть весной в их лепестках.
Где слова увлекаются ветром твоих линий,
И шепот движется, предсказывая вкус твоих губ.
Звуки раскачиваются, отдаваясь танцу, без контраста и равновесия,
Звуки не останавливают ритм текста...

Как скуден день, нас именующий людьми...
Как холодно его причастье...
Как пусто в мире, где ты есть отчасти,
От части невесомой красоты.
Рубец веков, эпохи тесноты...
Рубаха белая и капля алой прозы -
Вот тут Офелия играла в свои розы
И познавала пальцами шипы.

Молитвенна строка и легок шёлк...
И в сумраке играют музыканты..
Харон берёт со всех двойную плату
С момента сотворения веков.
Но что она почившая в себе?
Легка ль была её последняя улыбка?
Как зыбко, Господи, смотри как...