Ужас

Жизнь, как игра. Или, что-то подобное
Шахмат поля? Пусть, так удобнее.
Время моё. Неужели не ясно?
Думай сейчас. Со мной ведь опасно.
Двигать фигуры совсем не игрушка
Каждый мой ход - простая ловушка.
Мной завладеть, думаешь просто?
Силы прикинь, вышла ли ростом?
Пешку отдам, проиграю "для вида"
В этом вся прелесть и ужас гамбита.
Будешь хитрить, проведу рокировку
Патовых чувств применю маскировку.
Пала к ногам твоя королева,
Крепость взята, значит снова победа!
Как же люблю...

И смысла нет
И один на это ответ.
Не прощу его я,
И не простит он меня.
Сколько можно боль терпеть,
И любовь из сердца уже пора стереть.
Ты ждешь и думаешь,что он вернется,
А он перед тобой спиною повернется.
И для чего такая любовь,
Остыла уже любовная кровь.
Для чего все это ей?
Говорит она себе: "Не думай о нем, не смей!"
Но он так красив,
И очень сильно несправедлив!
О Боже,зачем ты меня с ним свел,
И душу мою к нему отвел!
Ведь все плохо так,
В горле как железный застрял...

Память душит. Узла не разрубишь.
А во сне силуэты и лица.
Мне приснится, что ты меня любишь,
Ну, и прочие там небылицы.

Это Мир, словно сон так непрочен.
Крикнешь и не дождёшься ответа.
Ужас схватит за горло средь ночи,
Глаз уже не сомкнёшь до рассвета.

Нестерпимо-гнетущий, немыслимый зной -
Вечный ужас просторов саванны,
Распалился, придя самой ранней весной
В заповедную зону Ботсваны.
Превратились в канавы былые ручьи,
Обмелели, засохли озёра.
Не сулили дождя по утрам и в ночи
Облака перьевые – позёры.

Молодой лев, лишь ночью возглавивший прайд,
На рассвете повёл всех на запад.
Патриарх оставался, он в схватке вчера
Проиграл. Кровь сочилась из лапы.

Под засохшей акацией, часто дыша,
Он лежал и зализывал рану...

Глубокая ночь. Стена тумана...
Луна льет мерный свет вокруг,
Туман плывет, встает обманом,
И абриса луны белесый круг,
Как око тьмы, зрачок вселенной,
За мною наблюдает с высоты.
Дорога вдаль, петлею широченной,
В туман уходит, прячась за кусты.
Чуть дальше лес, луною освещенный...
Являет глазу черный силуэт,
Чуть еле слышно где-то возмущенный
Кричит и ухает ночной дуэт.
Мурашки по спине и жуть находит,
Воображение не заставляет ждать,
Как будто сон ко мне сейчас снисходит...

Рожденье жизни новой -
Вдохновению подобно...
Твою жизнь преображает
С семьей твоей тебя сближает.
Посмотришь - вот он твой малыш,
Такой он славный, такой крепыш,
Испуганно он хлопает глазами,
Наблюдает, словно за врагами.
Как криком разразится - ужас!
Пеленки поменял, и снова лужа,
Если день он с ночью перепутал,
То вам с женой все карты спутал...
Но ты встаешь и вновь качаешь,
И время ты уже не замечаешь,
В руках ведь маленький комочек,
Он твой, твой маленький цветочек.
Всей...

Миг полнолуния,
Дрожь, беспокойный сон.
В нём королева безумия,
Свой занимает трон.

Жаждет внимания,
Тел эпатаж в ночи.
Алчная блажь-нимфомания,
Страсть не скрывай, кричи.

Сонмы приспешников,
Вот уже много лет.
Армия брошенных грешников,
Жалко плетётся вслед.

Разум в затмении,
Мысли опять пусты.
Понял весь ужас знамения,
Ей оказалась ты.

Мираж иллюзии свободы
Всегда манящий идеал
Для тех загоны, цепи клетки,
Кто для себя их не создал.

Среди людей несовершенных
Как можно волю всем давать?
С её избытком ядовитым
Никто не в силах совладать.

Где есть она и кто свободен?
Не сильтесь, их не отыскать,
Для нас свобода – разложенье
Могу уверенно сказать.

Свободный выбор ограничен,
Свобода полностью вредна.
Повсюду промысел разумный,
По силам каждому дана.

Несовершенство бесконечно
Раз идеал...

В поисках новой земли обитания
Люди годами несли свой багаж.
И не остались бесплодны скитания –
Взорам открылся прекрасный пейзаж:

Чистая речка, земля благодатная,
Ветрам пустыни мешает Скала:
«Здесь будет город, сады виноградные!..» –
Лучшая жизнь это племя ждала.

Но не заметили в этой идиллии,
Что даровал им Небесный Отец –
Материала для стен изобилие
В виде Скалы, чтобы строить дворец…

Царь от народа собрал представительство;
Мудрый совет им на суд предложил:
Взять за...

Вот листаю старые тетради,
Годы проведенные с тобой вдвоем.
Сколько лет прошло,чего же ради,
Жизнь порадовала разным бытием?

Вот давно уже мы поседели,
Дети выросли, а мы еще живем,
Но вдали, неужто охладели,
Может важность этого теперь поймем?

Но одно я помнить долго буду,
Детское, совсем наивное тепло,
И его я вовсе не забуду,
Хоть и было это ужас как давно!

Александру Губареву
Швейцария, Женева