Утро поэта

Вечер, трамбовал пространство, в этом и было
его убранство, заполнил громадный зал, до, пре-
дела, не видно ни зги, где прело пространство,
время, организовалось, андрей, одевал, накру-
чивал, на свою основу, спиралевидно, станови-
лся новым со старыми дырками, быстро, быст-
ро, терял массу, антигравитацию маслил, на хл-
еб намазывал, (разрывал слова, переносил, од-
ним словом хамил), за обе щеки наяривал, веч-
ерний туман, обрастал грязью был слегка пьян,
разжигал в груди своей пожар...

Я бегу по утрам по дороге пустынной,
Знаю точно одно, что никто не бежит за спиной.
Я не бегал давно и поэтому путь мой недлинный,
Добегу, где начало двух улиц, и сразу домой.

Я встречаю рассвет, он встаёт мне навстречу,
Есть ли дождь или нет, - мне уже всё равно.
Может в этом пути я внезапно кого-нибудь встречу,
Может кто-то со мной познакомиться хочет давно.

Только я не смотрю на отдельные лица,
Я не вижу в упор, тех, кто утром куда-то идёт.
Я бегу мимо них, словно как-то хочу...

Когда поэту нечего сказать,
В безумной пляске убегают рифмы,
Исчезнет вглубь стихов святая рать
И на плечо не сядут больше нимфы.

Заснул в бреду, и сны его легки,
Он жадно пьёт истоки Гиппокрена,
Пегаса кормит яблоком с руки,
Внимая ритму, чистый и смиренный,

И потекут волшебные слова,
Те, за которые и умереть не страшно,
Он свою жизнь как будто рисовал,
Людей, природу, свет, многоэтажки.

Он был так счастлив, он устал молчать,
И чай пила с ним вместе Мельпомена,
Не нужен был...

Прекрасное утро, прекрасная жизнь
Настала сегодня в восемь часов
Всему есть предел, но не жизни прекрасной
Я ведь живу здесь не напрасно
И буду я мучить жизнью своей
Тебя и себя и этих людей
Которых я вижу, которых я жду
И знаю я точно их переживу
Ведь вечная жизнь у нас у поэтов
И будут помнить люди это
И вспоминать опять о нас
Как будто мы прямо сейчас
Стоим рядом с ними читаем стихи
И желаем всем людям вечно живи
Они будут нас вспоминать
Как будто мы боги, иль мать
Они будут...

Как странно все же быть поэтом –
Писать о людях неприметных,
Их чувства выносить на свет,
Встречать с росой с утра рассвет,
Пытаясь что-нибудь понять,
О мире, что вокруг, пытаясь рассказать.
Следить за всеми и собой,
И главное: управлять людской мечтой,
Нести, дарить им радость дня,
И погружать в их мир себя,
И вместе с ними чувства разделять.
Как странно, но не хочется менять
Ничто из этого теперь,
Как начинаешь понимать людей…,
Учиться слушать, доверять,
За них страдать, но не...

Светом утро "паля",
радужным переливом,
Солнце восходит.
Сумерки краснеют
Не быстро,игриво,
Нежностью горя.
Начинается людская суета,
Во всем повсюду маета.
День начинается трудовой,
С утра День еще молодой.

Блаженна сонь заутренних минут.
Вот, кажется, по божьему веленью,
Часы на стенке тикнут и замрут,
Остановив прекрасное мгновенье.

Не дрогнет лист на ветке бузины,
Не шелохнёт крылом ночная птица,
И даже чьи о радужные сны
Предпочитают где то затаиться.

Придвинув кресло к темени окна,
Дыханьем утру помешать не смея,
Я слушал, как молчала Тишина
И, так же, молча, соглашался с нею.

Янв. 11г.

Золотистое утро разгонит
Полуночную патину глаз
И теплом полусонной ладони
Оживит этот сумрачный час;
И лучом потаённая свежесть
По плечам разольётся волной...
В этот час мне не трудно поверить,
Что всегда будешь рядом со мной.

Отнюдь я не считал себя поэтом,
Пишу лишь то, что шепчут небеса.
Я, растворяясь между тьмой и светом,
Цитирую чужие голоса.
Я вижу то, что многим неподвластно,
Я слышу то,что свыше мне дано,
Я жизнь прожить пытаюсь не напрасно,
И что оставлю, мне не все равно.
Я сам не знаю, кто мне помогает,
Диктуя строчки неземных стихов.
Кто так во мне политиков ругает,
Нашептывая тайны их грехов.
Кто по ночам мне душу развращает,
Показывая таинство греха,
А по утру на землю...

На рассвете будничного утра,

Там, где разворачивался лес,

Мокрыми трамваями как будто

Бухает симфония с небес.



Бух бубух разносится по веткам

Оживают мокрые стволы.

И снопами золотого света

Сдвинуты железные волы.



Слабым «бухом» вздрагивает вечность,

И трясется лампой на столбе,

И как леший засвистает ветер,

На глухой заброшенной трубе.



А потоки золотого света

Все сильнее размывают дождь

Стала белой скатертью газета...