Утренние зарисовки на заборе

В программе «Вести. Москва»
Услышал я эти слова!

Слова мы эти слышали раз тыщи.
Я вспомнил «Чаепитие в Мытищах».

В районе Мытищ исчезает вода
Таинственно, неизвестно куда.

Такие у нас происходят события!
Какое тут может быть чаепитие!

От нехватки воды страдают дачники.
Не знают они, жить им дальше как.

Где же вода? Где она, где же?
…За высоким забором стоят коттеджи.
5 июля 2010 г.

Однажды, во знойную летнюю пору,
Шел Листенгорт по округе своей,
И жизнь свою проживал его город,
Город России и очередей.

Первопрестольная, думал, цветет,
Думал, цветов ее, ветру подвластных,
Никак не смутит и не поколебет,
Что здесь Листенгорт вместе с ангелом шастал.

Напротив - энергией света, тепла,
Он эти цветы и зимою распустит,
Сожжет негатив весь народный дотла,
Этих умных и глупых, бесшабашных русских.

Хаву Нагилу отпляшет, и снова
Бросится в жизнь, покорный судьбе...

Теней давно уже не держат-
Сдичали и бредут везде,
И морды подымают к нежной,
От них родившейся звезде...

Я нынче вышел на субботник,
А он закончился как раз-
Уже бессмысленный работник,
Но всеми чувствами горазд...

И так прошибло старикана-
Весь вечер радостный гляжу
Сквозь призму верного стакана-
Куда летит сей парашют...

Сойди божественное свойство,
Хотя бы-загляни во двор-
Берёзу я свалил,не бойся-
И пропил доски на забор!

А лучше-подадимся в поле,
Встречай,непаханый...

Молчу, а золота всё больше.
Несут, как слитки, так песок;
Везут из Нигера и Польши.
Всё в сейф – на код и под замок.

Мне любо гладить самородки
И пробовать на зуб металл,
Ночами слышу скрип лебёдки –
Шурф старый кто-то раскопал.

С утра взгляну – что там нарыли?..
Мне всё покажут; знают, свой!
А не дадут?.. Глотну хоть пыли –
Дорожной пыли золотой.

Столбить участки стало трудно:
Забор, собаки, домик, сад…
И пьют владельцы беспробудно,
И на месторожденьях спят.

Скупаю...

Тихо вечер наступает
В сером городе промозглом.
День рабочий завершился,
И народ спешит домой.
Все идут, не замечая
Серых зданий мрачный комплекс,
По периметру обшитый
Сеткой-рабицей стальной.

Не тюрьма это, не зона -
Это детский спецприемник.
С виду сразу и не скажешь,
Но - смотрите - я не вру!
К сетке-рабице прижавшись,
В уголке стоит ребенок
И огромными глазами
Грустно смотрит в тишину.

Этот нежный человечек
В сером небе что-то видит -
Без родителей...

Мы самая «культурная» столица!
В рекламе понимаем… толк!
Мы ею украшаем всё что видим –
Дома, машины, церкви, и забор!
Над головой «растяжки» расстегаем.
Под ноги - гадим! В стены мы плюём…
Нам, самый лучший город в Мире даден,
А мы, его… не бережём!!!

За городом вырос пустынный квартал
На почве болотной и зыбкой.
Там жили поэты,- и каждый встречал
Другого надменной улыбкой.

Напрасно и день светозарный вставал
Над этим печальным болотом;
Его обитатель свой день посвящал
Вину и усердным работам.

Когда напивались, то в дружбе клялись,
Болтали цинично и прямо.
Под утро их рвало. Потом, запершись,
Работали тупо и рьяно.

Потом вылезали из будок, как псы,
Смотрели, как море горело.
И золотом каждой прохожей косы
Пленялись со...

Тучи встали. Замерла природа.
Солнце серебрит их и лелеет.
Ветер стих, и в пламени похода
каждая туча парусами реет.

Солнце, в землю бросив якоря,
холод осени нам снова нагоняет,
день окончен, прожит снова зря,
медленно, как солнце, догорает.

Не печалься о былой любви,
во страстях ты не ищи ответа,
ведь любовь, как свет, а страсти – ветры,
прямо погляди, и вновь живи.

Чувства смертны, как сама природа,
как деревья, травы и цветы.
Догорают в пламне небосвода,
провожаешь их...

Приколочу на забор объявленье,
Может быть, кто-то прочтет
И с пониманием, но без зазренья
В душу к себе заберет:
«Я потерялась в течении жизни,
Кто-то меня потерял.
Буду покладистой, точно не лишней,
Только найдите меня!
Я – ваша совесть, прекрасное чувство,
Нравственность ваша и самоконтроль,
Ваше сознание, знание, мудрость,
Собственных промахов боль.
Я обещаю, что буду правдивой,
Совести врать не к лицу»

Ветер с какой-то немыслимой силой
Шквально лупил по листу.
Только никто...

По улице, в свете неоновых ламп,
Сменив котелок на панаму,
Под ручку с кокетливой девушкой-вамп,
Поэт дефилирует к храму…

На радость собратьям, к досаде врагов –
Аншлаг и без рифм обеспечен,
Не нужно высчитывать кратность слогов
И корчить пророка-предтечу.

Седеющий бард улыбается вслед,
А критик на лавочке, сидя,
Уткнулся глазами в старинный брегет…
Ух, как он тебя ненавидит:

«Саму Незнакомку испортил, стервец,
Как можно – без шляпы и тайны?
Где перья? Вуаль? А рука – без...