Устами младенца

Иисус сказал людям: – Будьте как птицы. Не думайте ныне о завтрашнем дне.

Не ведомо вам, кто увидит зарницу и кто не вернется, оставшись во сне.

Иисус заповедовал: – Станьте как дети, и к Божьему царству не будет преград!

Ребенок расскажет вам сказку. Поверьте в ее чудеса! Он – свидетель, он – прав!

Иисус объяснял: – Славлю, Отче, Тебя! Утаил Ты от мудрых жизнь вод и земли,

Но открылся младенцам, с любовью храня в чистоте детских душ веру в Правду Любви.*

*Иисус сказал: славлю...

Было предсказано людям спасение,
Божий народ Его ждал сотни лет,
И возвестила Звезда то рождение:
Вот Он! Рожден! Он явился на свет!

Слава Творцу! Он отдал миру Сына!
На скотном дворе мирно в яслях он спит,
Сбылось предсказанье! И трудный отныне
Пройти Ему в жизни путь предстоит!

Где Слава Его? И где Божье величье,
Коль места нигде не нашлось, как в хлеву?!
Но Он снизошел до простого обличья,
Чтоб каждый имел бы доступ к Нему!

И шли поклониться младенцу Святому
Старцы седые...

Лепет младенца.
Песенке благодаренья
Ангелы внемлют.
_ _ _ _ _ _ _
Ангелы внемлют...
Люди всегда получают
То,что просили.
_ _ _ _ _ _ _
То,что просили,
Нас настигает,как кара.
Просить разучились.
_ _ _ _ _ _ _
Просить разучились.
Благодарению пусть нас научит
Лепет младенца.

В глазах тоска, в душе истома,
Смотрю на небо из окна.
И так хочу уйти из дома,
Опять на жёлтые поля.

И Богу там же помолиться,
За грех прощенья попросить.
И как младенцу прослезиться
За всё, чтоб смог меня простить.

И после смерти исцелиться,
Не помнить жизнь, какой была.
Чтоб в новом теле возродиться,
Чтоб жизнью праведной дышать.

И стал другим бы человеком,
Не знал паденья, знал бы взлёт.
И может быть, не был поэтом
Познавший горестный полёт.

Пока живу, молиться, буду...

Однажды на пригорке
Спросил топор у елки:
«Давай, тебя срублю?»
А елка отвечала:
«До вас мне дела мало,
Щекотки не люблю.

Припев:
Мели Емеля
Про первое апреля,
Приеду на неделе,
Когда пройдут метели.

Две куклы в магазине
В игрушечной корзине,
Младенца принесли.
Закутали младенца
В два белых полотенца –
Продали за рубли.
Припев.

Одна смешная кошка,
Нетрезвая немножко,
Облаяла собаку
Из верхнего окна.
Собака обалдела –
В горшок с геранью села,
Потом ослом взревела...

Всевышний мудрость утвердил на троне
Превыше всех народов и имён
В ту ночь, когда в священном Гаваоне
Ему молился юный Соломон:

«Мне быть царём до смерти, год за годом,
Сей жребий столь же тяжек, сколь высок.
Даруй мне мудрость управлять народом,
Бесчисленным, как золотой песок».

И Бог сказал: «За то, что ты не просишь
Богатства, славы, долгих мирных дней,
И только мудрость Божию относишь
К дарам, какие всех тебе ценней, –

Тебе почёт с богатством Я дарую
И долголетья мирного...

Но… вникни в малое – и большее поймешь,
Земные потрясения – извечны,
Болезни, катаклизмы, смерти, ложь
Насилие… Сей перечень – известен…
О, сколько раз ты был здесь, здесь стонал,
Оплакивал, надеялся, прощался,
О сколько раз Отца на помощь звал..
И невредимый к жизни возвращался…
Бездонна жизнь, чудесны телеса…
Ну, кто же те младенцы и откуда? –
Плеяда умерших, пришли к нам из вчера…
Поверишь ли, и ты пришел оттуда…
Ну, тело поменял… Ну, проще нет,
Сходил и заменил, как сигарету...

Встретил Надю он с цветами,
Свёрток бережно понёс.
Все желали юной маме,
Чтоб ребёнок быстро рос.

Саше так быстрей хотелось
Этот свёрток развернуть
И на сына не терпелось
Без пелёнок всех взглянуть.

Развернул и удивился:
Как малыш глаза открыл,
На него тотчас воззрился,
Смысл глубокий в глазках был.

Александр сказал: "Гляди-ка!
Так бывает у детей?"
Он не знал: дитя - индиго!
Раса новая людей.

Смотрит так, как будто скажет:
"Что уставились, друзья?!
Вы нужны мне очень...

Паломничество в Дрезден.
Пронзает взгляд – как отдалённый ветер
с вечерней плёнки моря –
царица неба в человеческом обличьи,
стоящая на пыли облаков,
босая, в сонме ангельского хора,
заполнившего неба полотно,
в естественной близи и неприступно,
благоговейно, нежно, и подобно
поэзии, будто сама душа
и родниковое дыханье живописца,
будто сама его печаль в её лице,
держащая младенца, как крестьянка,
в плаще из голубиной, мягкой ткани,
объявшая глубокое пространство,
как вещий...

Возле площади, у церкви,
Где пожарки каланча,
С красной крышей островерхой
Дом уездного врача.

День задался как обычно,
Никуда врач не спешил,
Саквояж собрал привычно,
Совершить обход решил.

Он степенно отобедал,
Обойти хотел больных,
Свежие купил газеты,
Навестил своих родных...

На дворе уже стемнело,
И расправлена кровать,
Быстро время пролетело,
Врач собрался почивать...

Но тревожно затрезвонил,
Колокольчик у дверей,
Есть ли кто-то в этом доме...