Успение Пресвятой Богородицы

------
говорила одна мне мадам
(интригуя таинственным взглядом:)
«нет на свете загадочных дам! -
но - полно недогадливых гадов!»
------
говаривал один мусьё:
«не говори прекрасной даме,
что недостоин ты её...
пускай сюрпризом это станет!»
------
один из пресвятых отцов
шептал монашке в храме божьем:
«я ближнего любить готов...
и всё же ближнюю - чуть больше»
------
прокричал французик страстный
той, в которую влюблён:
«дорогая, вы прекрасны,
прямо, как - Ален Делон...

Уже это было,
в истории было!
Под ядерным взрывом
лежала могила,
истекшего ужасом,
города страха —
орудие смерти,
кровавая плаха…
Так было в эпохах
и ближних столетьях!
Наш мир в один миг
зависал в междометьях…
Ни стона, ни голоса,
ни начала…
И только, сжимаясь,
Природа молчала…
И, вдруг, выдавала,
что некогда было:
здесь город стоял
перед ядерным взрывом…
Подобное было,
в истории было!
Земля в вихре с Небом
сливалась в могилу.
И всё вымерзало...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Триптихи и трилистники


I

Василиса бела да черны уголи
Вежд успенных ея, во сукровице чады
Мертвых царствий свинец бойно, княже, прешли,
Так вкушать им теперь серебро-винограды.

Ах, Господь, рукава наши присно пусты,
Достигают земли, всё мы их воздымаем,
Колядуют пускай ангелочки златы,
Вижди, Господь, как мы днесь терницу снимаем.

Не венчание то и не венчаных бал
Царичей, собрались на трапезу юроды
Без венцов и колец, буде Смерти навал...

За ересь рифм взошедшим на костры,
Узревшим в зеркалах судьбы поминки,
Вотще постигшим правила игры,
Великодушно возлюбившим цинки;

Пытавшимся в пустой размер облечь
Веселье черни и пророков мрачность,
Пусть будет эпитафией вам речь
Поклонных дней, их темная прозрачность.

Ан солнце закатилось на века
В очах богоподобного Гомера,
Хромает всяка новая строка
И зрящих расхолаживает сера.

Но пройден до тройной развязки путь,
Повержены тираны поколений,
Нельзя теперь и в сторону...

Во десницах сквозь вечность несут
Всеблаженные стяги знамений,
Но и ангелы днесь не спасут,
Иоанн, зря мы ждем откровений.

Что еще и кому изречем,
Времена виноваты иные,
Богословов распяли зачем:
Силуэты их рдеют сквозные.

Сколь нельзя нас, возбранно спасать,
Буде ангели копия прячут,
Будем, Господи, мы угасать,
Детки мертвые мертвых оплачут.

Мировольных паси звонарей,
Колоколен верхи лицеванны
Черной кровию нищих царей,
Рая нет, а и сны ворованы.

Бросит ангел Господень...

Преображенье не грозит,хоть в гору лезь или
скатиться, с лица воды не пить, умыться свя-
той земли капель, чужбина, откроется всё
взору, мина заложена и под тобой,рванёт, не
вскрикнешь даже ой, и неба пальцем не
коснутся, оно в тебе, и улыбнуться или зап-
лакать в самый раз, вот и приплыли, вот, атас,
скиталец, нищ или блажен, богат или немного
беден, не спросят тут тебя, обеден не отслуж-
ить, не спеть псалмы, мгновение,лишь миг,увы.
- Ты точка или штрих один...

И дождь не кончится...
И жизнь не кончится...
И звук звенит
И время множится...
И грузен колокол,
Но лёгок в пении...
И всё в молчании...
И всё в молении.
И лист умоется,
Слезинка скатится,
К травинке бросится
И в ней расплачется...
И солнце вечное ей в упоение,
Споёт причастие,споёт успение.

Четыреста девяносто пятый опус

Желтой ниткою мрамор тиснят,
А золоты на пирах блистают,
Наши ль тени бессмертие мнят,
Фру в альковах канцоны листают.

Энн, вишневое миро сюда,
Ах, Шарлотта и Эмили вместе
Пудры веют над сколками льда,
Мил август формалином сиесте.

Ждал нас Ирод к столу, это мы
Преявились меж лилий склепенных,
С ниткой желтою всяк --- возаймы
Хоть бы потчуйте ядом успенных.

Четыреста девяносто шестой опус

В мертвом золоте Ада врата,
Зелень черная сны...

Пятьсот третий опус

Хоть и яду сюда, пировать
Ныне царские дети садятся,
Вейся, мрамр, ангелков укрывать
Басмой станем, где патины рдятся.

Как темны эти гипсы, арак
Их ужель не отбелит меж лилий,
Ах, в меловый заступимся мрак,
Вижди сех, не бледнея, Вергилий.

Осыпается басмовый мел
С лиц кусками, со чел невенечных,
Кто превидеть еще нас умел,
Бьется, бьется в шиповниках млечных.

Пятьсот четвертый опус

Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти...

Не слышен пульс и ударов как будто нет, наве-
рное, затаилось сердце, с утра или в обед, чтобы
ночью забить ключом, бессонницы суть, и подн-
ять весь прожитый жизненный (путь).............
- Привычка хуже/пуще неволи?
как и охота,- говорил он Оле.
- К хорошему привыкают так быстро, как собст-
венно и к плохому, это рыба ищет где глубже
по краю по золотому, голубой каёмочки суть, а
человек, не где лучше(?) и это ты не забудь,
а что выпало то и твоё, вот те крест,..ё-моё…
- А если...