Усилия

День Победы! Праздник со слезами на глазах,
На внуков и правнуков, та война наводит страх…
Сколь в ВОВ полегло прадедов и наших дедов,
Они ценой жизни защищали Родину от врагов.

Чтоб враг не мог поработить большой наш Союз!
Вот и сражались и деды и прадеды в одном строю…
Не жалея жизни в тех трудных и долгих боях,
В наших огромных союзных степях и полях…

И только в сорок пятом, врага лютого изгнали!
Миллионы Союзного народа в те годы потеряли…
Слава! Всем тем, кто в 41-45-м с...

Крестьянин, бросай инструменты!
Не те ловишь в жизни моменты.
Неправильно тратишь усилия.
Разгадывай знаки скорей.
Получишь тогда изобилие.
Долой обработка полей!

КАК НА РАТНЫЙ ПОДВИГ

Не ожидай, мой друг, какого-то чудесного и скорого, быть может, избавленья
От всевозможных проявлений окружающего зла,
Без устали изобличая громогласно его чёрные дела,
Высокого исполнясь пафоса иль праведного гнева осужденья. –
Ведь же, над тем когда задуматься, не для того ли только нас едва ль не от рожденья
Судьба всех, как на ратный подвиг, на борьбу с ним позвала,
Чтоб сила духа, сила нравственная в нас лишь укреплялась и росла
День ото дня по мере долгого...

Была зима, мороз и снег,
А немец ни сдавался, нет…
Он вгрызся в наши города!
Их не отдаст он никогда.

Хотя солдат Союза, Патриот!
За Родину всегда, свою умрёт…
Вот в 43-ем и освобождали
города!
Очищали их быстро от врага.

Курск освободили за два дня!
Много было в сражении огня…
Много пало в городе бойцов,
Наших прадедов, дедов, отцов…

Они не жалели жизни своей!
Чтоб освободить, Союз от злодей.
Слава! Павшим в кровавых боях…
Сражавшихся в городах, деревнях.

Вечная память...

Не всё так просто вьётся в королевстве,
Порой, ворьё живёт, как короли.
Скирдуют гроши тоннами в поместьях,
Которые обманом обрели.

Но сколь верёвке подлости ни виться,
А кончик всё же, чик, да и в обрыв.
Тут сам и окунёт в ушат дерьмища
Себя, да и сородичей своих.

Но манит алчность новою страстишкой,
Мол, твой конец не будет столь худой.
И отдаются в низменное души,
Да всё не обретают в том покой.

Считать своим возможно миллиарды,
Иль тонны злата, иль иных богатств.
Да...

Народ в него поверил, избирая
Его, в который раз, на пост главы.
А он вот, алчным тварям потакая,
Идёт, с поклоном, возложить цветы
Тому, кто предал память ленинградцев,
Своею либеральной болтовнёй,
Кто, прикрываясь громким словом "гласность",
Сдал Ленинград бандитам на разбой.

Кто жаждал вновь империю построить,
Чтоб слышен стал французских булок хруст…
Из Ленинграда – Города-героя,
Смог выжать лишь бандитский Петербург.
А после, сам скорей слинял оттуда,
Спасти пытаясь шкуру...

НОВЫЙ МИР

Когда последний пробивает срок чему-либо действительно свершиться,
Стать осязаемым и зримым в мире этом, как и в том, –
Что бы преградой ни стояло на пути его ещё, уж отмениться
Не может сужденное. – В небе, до какого-то момента прежде ясном, голубом,
Так отовсюду набежавшим облакам довольно будет в тучу сбиться
Гремучую, чтоб ожидаемо уже пролиться проливным дождём...
И Новый Мир, в конце концов, придёт своё уже отжившему на смену,
Как только мы уплатим всю Судьбой нам за...

Ярослав КАУРОВ

БЕРЕГА НИЖЕГОРОДЧИНЫ

Поэма



Легенды и сказы родной земли

I

Когда-то князь, походом утомленный,

На сих горах над Волгой пировал,

И церковью на труд благословленный

Он Нижний Новый город основал.



Живет его пророческое слово

И нам потомкам прибавляет сил.

Восславим же Георгия Святого

И Симона, что нас благословил!



II

Тысячелетья эти горы

Внимали говор городов,

Что возвышались над простором

Заволжских заливных лугов...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...