Ушедшим одноклассникам

Где то на Сейшелах сохнут пальмы после урагана под ветрами.
Были острова когда то раем с самыми запретными плодами.

Черепахи помнят дни былые, благодать ушедшей в воду суши.
Соловьи буль буль звенят в трактире,какду кричат, тревожа души.

За мулаткой шлейф летит ванили, и креольский слышится распев,
Сколько лет вы здесь бы не прожили, не испить малиновый рассвет

Алые маки в алом восходе,
словно вино в бокале хрустальном,
или фортиссимо в певческом хоре,
или любовь в пространстве ментальном.
А может, в них души ушедших невольно,
в гневном пылу отчаянья, боли,
сожалеющих горько о сделанном шаге,
живущих теперь в постоянной досаде…
Нет, нет! Это, может быть, души младенцев,
еще не родившихся в мире людей,
не ношены женщинами под сердцем,
еще не ждущих своих детей…
Алые маки….и алый восход…
Соната… гармония Света….
полутона тепла...

Снова кружит метель золотая,
Веет тихой печалью с полей.
Я гляжу в синеву, провожая
Улетающих вдаль журавлей.

Исчезает вдали вереница.
Не вернуть прожитого назад.
Жизнь моя! Или просто мне снится?
Только годы как птицы летят.

Я смотрю провожающим взглядом,
На осенний прощальный наряд.
На душе - ни печаль, и ни радость
Лишь опавшие листья кружат.

Но не жаль мне ушедшего лета,
Отшумела листва... Ну и пусть!
Не беда - будет снова согрета
Новым цветом сердечная...

Расступись толпа, расступись народ,
Буду с милою, я с моей плясать.
Это ночь чудес, это Новый год!
Встретим весело, мы его опять!

Годом непростым, был ушедший год,
Были горести, были радости.
Было множество, в нём проблем-забот,
Но прошли мы все, в нём опасности.

И по русским вновь, по обычаям,
Будем пить, гулять — веселиться мы.
Будет тёплою, с песней звонкой нам,
Эта ноченька, посреди зимы.

Эх давай-давай, эх наяривай,
Гармонист играй, плясовую нам.
Пой, гуляй народ...

Вновь звенят в России колокола...
Отпевая каждый день ушедшие тела.
Простой народ слезами умывается,
А чиновник наш всё дурью мается.
Жирует, празднует за государственный счёт...
Не замечает к чему Россия мать придёт.
Или она уже пришла...
Коль, - чести совести она лишена.
Если на уме одно богатство,
А по Руси гуляет рабство.
Смертность здесь не уменьшается...
Разгул чиновника продолжается.
Большинство не работают, а развлекаются,
А простые трудяги в стране маются...
С хлеба на...

Закончен год и для себя итоги,
Мы подведём, тому что было в нём.
Но конец года — не конец дороги,
По ней мы дальше — в следущий пойдём.

Лишь станет цифра больше теперь в дате,
И мы взрослее иль старей на год.
Но также будем верить в своё счастье,
И планы строить в жизни наперёд.

Был всем нам разным этот год ушедший:
Кому-то быстрым, пролетев стрелой,
Ну а кому-то, долгим словно вечность.
Одним был счастьем, а другим — бедой.

Но чем бы не был он для нас, помянем,
Мы его словом...

Ещё недавно так цвели луга,
Благоухая ароматом на рассвете.
А нынче травы скошены в стога,
Напоменая с грустью об ушедшем лете.
Ночные улочки подёрнуты туманом
И непривычно тихо на заре,
Каким то сказочным, загадочным обманом,
подкралась осень незаметно в сентябре.
В прохладных росах ёжатся листочки
К концу подходит их короткий век.
Всё увядает травы и цветочки,
И опустели берега у тихих рек.
Но в каждом времени есть чудные мгновенья,
Бывает осень несказанно хороша...

Аист, аист белокрылый,
Возвратившись ты весной,
Не нашёл того, что было,
Дом людьми порушен твой.

Без войны прошла разруха,
По родным тебе краям.
Нет села, там ветер глухо,
Воет волком по ночам.

Поросли дворы бурьяном,
В трёх из них, лишь старики.
Там живут в домах, как в ямах,
Задыхаясь от тоски.

От тоски по дням ушедшим,
Тогда жило их село.
Счастье жизни их навечно,
В эти дни, от них ушло.

Аист, аист белокрылый,
Что ж, вернувшись ты весной.
Над селом кружИшь уныло...

Мне жаль того, что не вернуть,
Мне жаль ушедшего мгновенья,
По глупости сожженного моста,
Мне жаль...и, к черту, сожаленья.

Что нахожусь в пустыне я,
Где нет меня и нет тебя,
И нет спасения от этой муки,
Терзают вслух несказанные звуки.

Как уходить бывает тяжело,
Сбегая с места преступленья,
И делать вид, что все прошло,
В тоске сгорая каждое мгновенье.

Как невозможно отпустить,
Простить себя за слабость духа.
Пытаться, снова, все забыть,
Все дальше отдаляясь друг от друга...

Что стало с любимой деревней,
что стало с далёким селом?
Покрылись коростой столетней,
убогие кровли домов.

Мелькают пеньки на откосе,
ни звука,ни песен,окрест.
Скрипит на остылом погосте,
ветрами,расшатанный крест.

В глубокой забытой сторонке,
весь край от мороза продрог.
Мне видится в дряхлой избёнке,
мой давний,родимый порог.

Всё вымерло,словно в пустыне,
лишь ветер свистит ножевой.
В просторах завьюженной стыни,
мой край умирает родной.

Та гибель...