Уповаю

Не дай прорасти тем сомнительным зёрнам,
Что тьмою лукаво опутают Душу,
И как сорняки, что весною проворно,
На почву упав, устремятся наружу…

Не дай им упасть, на пшеничное поле,
Не дай им проклюнуться, и укрепиться,
Не дай им ни силы, ни света, ни воли,
Не дай родниковой воды им напиться…

Не дай им… И пусть на удОбренной почве
Растут только годные к жатве колосья.
Пусть места не будет, тому, что порочно,
Пусть места не будет обманам и злости.

Одинокая волчица бежит по мокрому пути
Луна в глазах её искрится
теперь ей некуда идти
Теперь она одна осталась
волчёнка нет и волк убит
И на людей она бросалась
А лес по прежнему горит
Она бежала задыхаясь
Боясь охотнечих собак
И по техоньку забываясь
Что человек ей первый
Что человек ей сделал больно
Убив волченка на глазах
И у неё не добравольно
Бежала волчая слеза
На белый снег она упала
А снег тот белый алым стал
Собака сильно искусала
медведь ей спину ободрал
Она...

Летом мы повстречались,
А зима разлучила нас.
Наши годы ещё не промчались
Наше время с тобой сейчас.
Упало сердце с высоты
Разбилось на осколки.
Меня поймешь ли ты,
А может всё бестолку?
Мне без тебя не нужен день
И ночь мне не нужна.
Я без тебя хожу как тень
Без света и тепла.

День отстрелянной гильзой упал в темноту
И скатился по брустверу в прошлое.
Утром роте приказано взять высоту,
Обгорелой полынью, поросшую.

От полночной росы запотели стволы,
Звездным холодом дышит Вселенная.
Спят бойцы перед боем, их сны тяжелы,
А вокруг—тишина. Довоенная…

И не знает пока лейтенант молодой,
Что минёт его доля суровая,
И что он в сорок пятом вернётся домой,
Портупея на нём будет новая.

А седой старшина на вершине холма
Будет насмерть повержен осколками.
И...

Что в имени тебе моем?
Соратница, сестра, подруга…
Я рядом, чтобы строить дом,
Твое лекарство от недуга.

Мой Авраам, ты – голова,
С тобой иду по слову Бога,
Я – твоя шея, иногда
Я поверну тебя немного.

Решенья трудные порой
С тяжелым сердцем принимала,
Твоей представившись сестрой,
Я жизни наши выручала.

И снова близостью с тобой
Я жертвую ради потомства,
Твой сын родился от другой,
В душе моей противоборство…

Я многое стерпеть могла
Ради пути, который избран,
Агарь...

Хочу забыть, хочу освободиться,
Хочу полжизни заново прожить,
Хочу любить всем сердцем научиться
И не прощённым ранее простить.

Хочу счастлИво миру улыбаться,
Печальным настроенье поднимать
И в беспредельной радости купаться,
Чтоб мог мой позитив перенимать:

Тот, кто когда-то путь свой потерял;
Тот, кто забыл про жизненные цели;
Кто оступился и ничком упал,
Но дух и сила воли уцелели.

Тем, кто готов заряд в себя вобрать,
Дарю, чтобы вы смогли другим дарить,
Потенциал заряда...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Как юности твоей воспоминание,
Я, прежняя, в прошедшем, далеко…
Забудь о том, что прикасалось ранее,
О том, что вниз упало, глубоко…

Отринь все образы, знакомые до боли,
Они исчезли, растворясь внизу…
Меня, той, дАвней, ты не сыщешь боле,
И настоящим высушит слезу…

Ненужный груз исписанной тетради,
Где места нет для будущих стихов…
Шаги мои туда, где смысл найден,
К свободе от былого, от оков…

Мы с тобой разминулись в далёких годах.
Нас там нет...
Мы останемся там навсегда.
Где, сгорая дотла, воскресали к утру,
где бродили, продрогнув насквозь на ветру.
Где горячие руки, а губы как лёд
и неистово-короток ночи пролёт.
Невозможно гореть в отпылавших кострах
и в душе моей борются нежность и страх…

Мы не те, мы уже безвозвратно не те.
Нас с тобой в колыбели качает метель.
В предпоследних снегах уходящей зимы
мы тепла друг у друга просили взаймы.
Будто снова хотели...

Мы стали прагматичны и суровы,
Забыли мы что можем мы мечтать.
На чувствах наших разума оковы,
А ведь во сне умели мы летать.

Кровать нам становилась крепкой шхуной
И парусом казалась простыня.
А ветка - шпагой. И ватагой шумной
Друзья ходили навестить меня.
"Как рана? Это ж надо, шпагу в брюхо!
Как шрам? дай глянуть! как там, не болит?"
Ну да игра, но ведь не скажешь сухо,
Вы что,ребята, ну аппендицит....
"Давай, скорее поднимайся, знаешь,
Нас оскорбил из Кунцево нахал..."
И...