Упала с воза баба

Когда в тебе и ненависть, и злость, то всё во-
круг напоминает кость, замкнулся на себе, о-
дин, как лох, как господин лишь крику свое-
му и то на время, да, ограничен, да, стремле-
нья, преодолел любовь и чистоту, агрессии
одной лишь покорился, раскрыл глаза, себе
дивился. Души не стало испарилась, лишь г-
ул, скажи братан на милость, возможно воз-
рожденье или нет,... молчание одно, в ответ.

Что мне делать, как мне быть,
Как мне денег раздобыть?
Может, грядку раскопать,
Вдруг там клад смогу сыскать?

Или кто забудет вдруг
Кучу денег? Я на луг
Выйду просто погулять,
Чтоб мешок скорей забрать.

Может, в озеро нырнуть?
Там уж точно, как копну
Серебра и злата груз,
Буду я козырный туз.

Иль порыться на песке?
Там колец и брошь везде.
Просто лучше разглядеть,
Чтоб алмаз не проглядеть.

Я возился целый день,
Мне не жаль и мне не лень,
Весь в пыли, в грязи, в песке...

Молились люди на Луну... они не знали
что б сотворить, чтоб утолить свои печали...
кому последнее отдать, вплоть до рубахи,
чтобы изгнать из темноты и боль, и страхи,
чтоб смело двигаться вперёд, без преткновений
пускай на ощупь...наугад...и в кровь колени...
они забыли, для чего глаза и уши,
замуровали в недрах тел надёжно души...
искали в храмах и горах святые мощи
(казалось, так верней спастись, вернее проще)...
не замечали света дня, сплошные ночи
(для тех, кто слеп, не всходит...

Встарь Киевская Русь – мать русских городов когда-то,
Хранима русским людом испокон веков.
Продали Киевскую Русь сыны, но даже не за злато,
За доллары-бумажечки, и жгут своих братов.

Продались иноземцам за бумаженки простые,
Что цвета несозревшего томатного плода.
Да, можно консервировать и овощи такие,
Но пользы нет от них, а больше всё ж вреда.

А с голодухи галлы мать съедят родную,
Ведь в древнем не были сильны те племена в житы.
У них менталитет, глянь на пословицу такую...

Солнце, словно вытаскивает себя за волосы,
бросая лукавый прищур на тенистую мостовую –
а-ля милостыня.
Собственный взгляд застревает в черте города – в каменной кости
мостов, стен, дорог, в косогоре кровель –
оставаясь единственным по-настоящему родным и близким.

Он, точно шлюха, не терпящая простоя,
ищет обочину, цепляясь за разговор, за добрый глоток вина;
но находит, лишь дождь на карнизе собственного дома,
где оконная рама дрожит, как рука с перепоя,
будто окно пытается...

Хочу я мужчину, чтоб взглядом пленял.
Меня защищал словно Стивен Сигал.
С виду Джеймс Бонд иль хотя бы Малахов.
И пусть на работе, как Павел Астахов.
Получку мешками и только с листочком.
Подарки конечно сыночкам и дочкам.
Что б рано с работы и без секретарши.
А если уж есть, то на сорок лет старше.
Да жизнь тяжела и повсюду засада.
Пожалуй красивого мужа не надо.
Пусть будет не броским, как Стасик Михайлов.
А может собрать из компьютерных файлов?
Пусть лучше живой, как Гоша Куценко...

Без начала, без конца, он игрок, а не играет,
(врёт, всё песни распевает), без соратников?
один? сам себе он господин? он как волк, его
изнанки, перевёртыш и фантом, он химера, он
как слон и мангуст и хорь, куница, новый, стар-
ый, «кукрыникса» (дыры прежние у нас?), не
спешит, кричит атас, не торопит и не ищет ....
не один, он в поле воин, без прострации и ш
ока, он успел, он был жестоким, добр, как все
он, опоздал, припозднился, всех догнал/дост
ал, времени, пространства сон, он...

Видим отражённый свет, от поверхностей,
концентраций масс, энергий и времени,
но стоит выключить свет, всё на ощупь, и
слух обостриться, стократно, сумерки чёр-
но-белая блажь, во главу, вдруг огонёк, кр
асножёлтый оранж, пенье цикад, ночь отп
ад, места хватит тебе, если кто-то не въедет
не сомнёт твою грудь, центробежная сила
в основу? стремленье? и узоры родятся, на
стекле, там мороз, что извне, изначально,
экспрессии звуки, впечатления миг, ты зат-
их, (ты в разлуке с собой...

Не порхать, не летать, ничего не осталось
"Ах, какая у меня к тебе жалость,- говорил,
бабочке, энтомолог, - вот такое брат дель-
це". Иглой протыкал, очередное тельце, р
азмазывая её сок, большой и тяжёлой, но-
чной и летней, что может быть и заветней,
сокровенней, оставить себе на память, кр
асок, пляску, закваску чувств, смеясь, пря-
мо, в большие её глаза, без отражений и
без изумрудных зеркал, влага слёз, не да
ст ей засохнуть так быстро, не стоит даже
пытаться, стечение всех...

Который день ни просини
на мрачном небе.
Остатки осени
в моей судьбе.
Как будто гость непрошенный
в холодном склепе,
И будто воз вины
добыл себе.

Это осень колдует,
Ворожит неустанно.
И под воинской сбруей
Холода, холода.
Заклинёт, зачарует
Золотою усладой.
Между тишью и бурей
Пьяной грусти страда.

Опять дожди набросили
плащи на плечи.
И стеллит простыни
окрест листва.
И из тоски не выбраться
В небесной течи,
И с осенью родства
Архив листать.

Это осень колдует...