Унынье вялость и хандра

(Акро)

О/чень грустно и печально,
С/лёзы с глаза не смахну.
Е/сть тоска, пришла нахально,
Н/ужно ждать опять весну.
Н/о пока шагает осень.
Я/ — поэт, её приму.
Я/—поэт, седая проседь.

Н/очь придёт, несёт луну.
О/чень мрачная хандра.
Ч/то ещё, мне спать пора.
Ь/

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.

Ты...

Потерянного времени мгновений,
Не возместить, не возвратить назад.
А под ногами жёлтый лист, осенний,
Опять ветра и снова листопад.

Опять ветра и снова непогода,
Опять дожди, мир зябкий и сырой.
Вниз тучей смотрит, серость небосвода,
Как-будто мир, под ним, ему чужой.

У октября, лицо дождём размыто,
Во взгляде сером, осени хандра.
На мир глядит, он сквозь дождинок сито,
И сумрак серый, в нём весь день с утра.

И вялый я, теряю зря минуты,
Их не заметив, в полудрёме дней.
В них...

Нет унынья, если юмор,
Нам ласкает глаз и слух,
Что-то новое придумал,
Полагайся на свой нюх.
Все слова как снега хлопья,
Вылетят и опадут,
Мы в ладошки будем хлопать,
Наши горести уйдут.

Я верю в мудрость бытия...
Когда мои ломают крылья,
Я прочь гоню своё уныние
И знаю - у меня есть я.

Автор: Зинаида Полякова

Когда о смерти размышляешь,
Впадать в унынье не спеши -
Закончится лишь часть земная
На вечном поприще Души.

Смерть лишь над плотью власть имеет -
Земная, в землю и уйдет.
Трава над ней зазеленеет...
А душу – Воскресенье ждет!

Мы, на земле живя, теряем
Родных, друзей, свою любовь.
А Вечность душ нам обещает,
Что мы соединимся вновь.

И наша память там поможет
Всех безошибочно найти.
Она - ориентир в дороге
И лучик света на пути.

Всё хорошо... всё как всегда.
Так отчего ж паршиво так и гадко.
Ведь жизнь моя почти прошла...
И нет причины волноваться.

Так отчего ж душа моя...
Скулит ночами зверем в клетке.
И воет ветер в проводах...
И стонет лист упавший с ветки.

Быть может это всё хандра...
А может просто... всё усталость.
Сжирает жизни суета...
Всё то... что мне ещё осталось.

Проходят дни... проходят ночи...
И моё время утекает.
Зима... весна... за летом осень...
Я никуда уже не успеваю.

Не...

У меня в душе забота,
Поселилась в ней хандра.
Ничего мне неохота,
Квелый — вялый я с утра.

Всё обрыдло, надоело,
Непоняток пруд-пруди.
Лето жизни отшумело,
И ждёт осень впереди.

Тела плоть поизносилась,
Больно нА ноги ступить.
Ум из детской мечты вырос,
Но не смог её забыть.

Но мир взрослый прагматичен,
И не верит он мечтам.
И наивный, стал я дичью,
В нём доверившись дельцам.

Ведь я миру, где деньгами,
Всё измерено — чужой.
Правит в нём расчёт умами,
А во мне — мечта...

Беда уходит, оставляя шрамы,
Свою дорогу в память проложив.
Душа покоя ищет, рвётся в храмы.
И ты как будто мёртвый, а не жив.

Переиначишь жизни осмысленье,
Себя уча слепой покорности судьбе,
Застрянешь где-то средь «нельзя» и ленью.
Не важным кажется грядущее теперь.

Припев:
Шрамы на душе – чёрная печать.
Из папье-маше чувства не ваять.
Сердце на замок, ключ на дно тоски.
Ставит мир тревог лучшее в тиски.

Запаролишь вход для любой любви,
Ведь она несёт горести свои.
Проще...

Вновь поздней осени туманом,
День звуки мира заглушил.
И в мутном в нём, тревожно-странном,
Дыханье тайны чужих сил.

И бесполезна в нём поспешность,
Расплывчат, мира мутный взгляд.
И всё размыто как нечестность,
В которой правду растворят.

А воздух – дыма стал клубами,
Сырого дыма – без огня.
Он мыслей, давших звук словами,
Развеет эхо в хмари дня.

Осенней, рыжей листвы пятна,
Как пламя тусклого огни.
Их время в прошлом безвозвратно,
И из него глядят они.

Грустит осенний...