Унеси

О тебе цветам шептала травушка,
Думала осока у ручья...
Ладонька моя, моя Любавушка,
Радость беспокойная моя.
Что же твое сердце в знойном трепете
Ждет-пождет надежду иль обман?
Вы возьмите горе гуси -лебеди
Унесите в море океан.
Опустите там его на донышко
Во глубокий омут средь зыбей
Чтоб не омрачалось ясно солнышко
Ладоньке,Любавушке моей!

Хватает, держит, притягивает, внимание,
как покойник, компьютерной, графикой,
смердит, воняет терновый венок, не надет,
вены напряжены, вздулись, вот-вот, лоп-
нут, «нулись», время, истекло, слито, в пу-
стое корыто, рылом, не выесть, вытолочь,
растолочь, на секунды, выстрелы, взрывы,
бестолочь, сволочь, рельсы, увиты, плющом,
реле перещёлкним, выключим, унося ноги,
пока цел, в не у дел, гол, король, гол,
забыл одеть платье, корону, больше шут,
туш играющий, в барабан, бьющий в
трубы...

Лай собаки одинокий
Раздаётся вдалеке.
Унесите меня, ноги,
В лес сосновый и к реке!

Я лежу. Собака смолкла.
Мне уже не снятся сны.
Ах, как сладко пахнет смолкой
Эта веточка сосны!
21 июля 2011 г.

Я хотел бы ветром быть,
над землёй лететь,
на полуденную сыть
с высоты глядеть,

пробежаться по траве
утренней порой,
поглядеть, как соловей
трелит за горой,

прямо из дворца небес
прилететь, шурша,
в изумрудно-летний лес —
к гнёздышку чижа, —

вместе с облаком вздохнуть
розовым дождём,
на рябине отдохнуть:
что же, подождём!

Что же, не в последний раз
я один в лесу!
Слёзы грустных волчьих глаз
ветром унесу,

серебристого ручья
расскажу печаль,
клешнерукого рачья...

Сиротинка моя, сирота!
Ты навеки, навеки одна!
Одинокая веточка роз,
Что неласковый ветер унес!

Сине-фиолетовые тени
Сгущались в белых снегах
И солнца лучик последний
И светлый
Истаял у тебя на щеках

Я целовал тебя нежно
В такой трескучий мороз
И вальс еле слышный
Такой белоснежный
Нас как будто куда-то унес

Сине-фиолетовые тени
Обняли легогонько нас
Мы сбежали с тобою
Мы посмели
Чтоб стоять обнявшись
В снегах

Твою волшебную печаль
Я унесу в немую даль.
Твои знакомые слова
Дают надежду, как всегда.

Твои улыбки и мечты
Взывают к крыльям высоты.
Твою горячую слезу
Я поцелуями сотру.

Твоё дыхание ловлю
И в темноту летит «люблю»
Свои глаза прикрою вновь,
Ты – настоящая любовь.

Как шаль цыганки ярок и цветаст
В безумном танце закружился вечер.
Чуть пьян и наказуемо беспечен
Тобой бедовой наслаждаюсь всласть.

Июльский ливень дерзко нежных слов
Зарделся на щеках твоих горячих.
Мурлычешь, удовольствия не пряча,
Хоть и не веришь в искренность усов.

Возможно, о несбыточном мечтаю,
Но вижу,- под моим восторгом тает
Сугроб в душе как в мартовском лесу.

Уйду один. Но сладких губ улыбку
И талии податливую гибкость,
И часть тебя с собою унесу!

Я уйду, пойду, уйду,
В поле, во широко.
Унесу печаль-беду,
Далеко-далёко.

Её брошу, брошу там,
Я в овраг глубокий.
Не нужна она здесь нам,
С нею мир жестокий.

Соберу, нарву цветов,
В поле ярких-ярких.
А у солнца возьму слов,
В песню свою, жарких.

А у зорьки её нежность,
А у неба красоту.
А у утра его свежесть,
И росинок чистоту.

Я уйду, пойду, уйду,
Во широко поле.
В песне радость там найду,
О любви и воле.
Марковцев Ю.

Я хмелею в осеннем лесу!
Эти запахи спелого дуба!
И обнявши березу-красу
На бугре у остывшего пруда,
Я вдыхаю морозную синь -
Эта синь бесконечного неба
Над макушками стронных осин
Слаще свежего сдобного хлеба!

Красота, ты понятна не всем
Лишь поэтам хмельным и веселым.
Улыбнется, торжественно нем,
Лес, расписанный ярким узором.
Я хмелею в осеннем лесу!
Опьянев полечу с косогора
С птицей счастья долой унесусь
Из убого плена людского.

А над лесом плывут облака -
Белогривый...