Умирать

Натянуты, как струны, нервы,
Сознанье рвется на куски.
Не нужно для истерик темы,
Мы с ними едины...
Подмята жизнью и побита
Драконами своих страстей,
Навеки всеми позабыта,
И ночью называю день.
Пока еще в своем сознанье,
Ведь ощущаю стук в висках
И вкус соленой и реальной
Горячей крови на губах.
Дрожат ослабленные звуки,
Трепещут листья в волосах,
Травою скованные руки
Не слушают меня никак.
Придавлена тяжелым небом
К холодной и чужой земле,
Израненным несчастным телом
Ползу...

По заснеженному полю
Вьюга разгулялась вволю.

Путник одинокий -
средь стихии злой.
Снег лежит глубокий
Все покрыто мглой.

Нет уж сил пред вьюгой.
Непослушны ноги.
Ходит он по кругу,
Потеряв дорогу.

Сладкая истома
Призывает сон.
Не дойти до дома,
Засыпает он.

Снится как он в детстве
Воровал малину
У своей соседки
Бабушки Галины.

Как весело купались
На спокойной речке,
И, как сладко спалось
На полатях печки.

Как в войну за спину,
Спрятав телеграмму,
Обнимая сына...

Мы познакомились зимой,
На улице мели метели,
Мне стало холодно одной
В своей негреющей постели.
И я сама его нашла,
Пришла и в сердце постучалась.
И он открыл... И я вошла...
И навсегда осталась.
И вдруг мне стало с ним тепло,
Я им одним была согрета,
И хоть мы встретились зимой,
В моей душе горело лето.
Он растопил мои снега,
Он утолил мои печали,
Звала капель. Пришла весна.
И мы вдвоем его встречали.
Потом он начал пропадать,
Не объясняв свои уходы,
А я тогда это звала...

За жизнью следуй, за моею!
Я поведу тебя в мир дальний,
Я обниму тебя за шею
Своей рукою обручальной.
И высыпая пыль из чисел,
Поспешно прожитых впустую,
Я проведу тебя по листьям
И в их горенье зарифмую
Твои сомненья. Я истрачу
Твою последнюю неволю,
И всю тебя переиначив
Предназначеньем – вдаль по полю! –
За мной иди, рукою крепкой
Сжимая память о грядущем.
А в час, когда крыла окрепнут –
Наш Зов на Небо будет пущен.
2004



Правит ночной колесницей...

Он просто потерялся
В земле глаза тонули
От счастья засмеялся
Его не обманули
Густым потоком снег
Пролился на дорогу
И глупый человек
Вдали заметил Бога
От радости вскочив
Он побежал вперёд
Наверное подумал,
Что Бог его спасёт
Прошло так много лет
Он всё ещё бежит
Холодный, липкий снег
Не греет. а страшит
И глупый человек
Не мог остановиться
Потух внезапно свет
И он упал, разбился
Лежит, раскинув руки
И плачет, как дитя
И понял умирая,
Что Бог - это мечта

Твоя фотография —та, что над книжками—
Мне всюду мерещится, всюду привидится.
Ты там еще словно беспечный мальчишка,
К которому зрелость еще только близится.

Ты правды святой не сносил искаженья,
Бездомному псу отдавал скромный ужин.
Ты был не похож на свое окруженье,
Но так вот, как мне, никому не был нужен.

Тебя малыши обожали несказанно,
Взаимности девушки в письмах просили.
Но сколько же их, слов не спетых, не сказанных
Укором застыли в глазах твоих синих.

Ты всем помогал...

Одной единственной и абсолютной верной
На свете точки зренья, к счастью, нет.
Вернее есть, но это – точка Бога,
Которая и в атоме своём
Содержит все возможные моменты
На всё, что существует в данный миг
Со всех наивозможных точек зренья
Всего на свете вечности самой
Всё знающей о вечности мгновений,
И создающей каждый миг судьбы
Со всею полнотою бесконечной;
Которой нужно бесконечное число
Всех языков для выраженья сути
Мгновенья своего, что существует
Всего мгновение мгновения...

Бесценные строки написанных в юности писем,
Заботливо спрятанный в бархат рубашки тюльпан,
И взрослая жизнь, предающая тысячу истин, --
Вот их не написанный, но настоящий роман.

Живут не по правилам, времени не подчиняясь,
Вчерашние мальчики, мудрые не по годам.
Ошибки любви, умирая и снова рождаясь,
Вплетаются в образ навеки прекраснейших дам.

Уйдя от толпы, конформизм отвергая как слабость,
Они не боятся извечной судьбы Дон-Кихота.
И сладкая боль, и полынью горчащая радость...

Все прошло, и не было, и было.
Наша жизнь- игра, а что ж еще?
В ней играем мы. Как это мило!
В ней грешим мы. Как нехорошо.
В ней мы и взрослеем, и стареем.
В ней мы умираем, а еще...
В ней мы очень многое теряем...
Как же это все нехорошо.

Я умираю с каждым километром,
Что втиснуться меж нами рад,
Сорваться бы июльским пьяным ветром,
Сквозь ночи тьму, стрелою наугад.

И долетев, жасмина цветом,
Благоухать, пьяня тебя,
Подув тихонько в губы летом,
Его теплом обнять любя.

30.09.05 23.41